У последней черты

Джейк протянул Олли листок с внушительным списком, яростно защищая каждого в нем упомянутого. Просматривая фамилии скомпрометированных женщин и их мужей, Джейк встрепенулся:

— Постой-ка. Ты говорил, что мужчина подпилил тяги, а женщина послала письмо? Как тебе такой расклад: женщина напугана тем, что совершил ее муж, возможно, она даже любила того, кого он убил, — может, именно поэтому-то он его и убил. Итак, она обо всем узнает. Она рассержена, или ее начинает мучить совесть. Может, она хочет, чтобы ее мужа, или любовника, или кем он там ей приходится, поймали, но сама не желает обличать его открыто и собственными руками упекать в каталажку. Может быть, она напугана, или ей просто стыдно за роман на стороне. Вот она и решается послать мне письмо.

— Прекрасный сценарий для кинофильма. Никогда не думал писать для мыльных опер? Хотя, честно говоря, версия неплохая. Надо бы повнимательней изучить любовниц Дока и их мужей. Ну ладно, что еще?

— Я тут собираю кое-какие данные о противниках абортов. Я созвонился со Сью, женой Криса. Завтра утром мы с ней увидимся. А сегодня я встречаюсь с Мэри Энн, секретаршей Дока. Надеюсь, она расскажет об обстановке в больнице. Я потом допишу фамилии некоторых врачей, которых включил в список. А йотом, если потребуется, я поговорю с Бетси, женой Дока. Но, по правде, я бы не хотел ее расстраивать. Как ты думаешь, надо ли ей сообщать, что открыто дело по факту убийства?

Олли помедлил:

— Может, пока не стоит. Принимая во внимание, что все это как бы задним числом начато... Но чуть позже — обязательно. Мне нравятся такие тихие расследования, когда нет никакого давления в прессе, и мы можем спокойно заниматься своим делом, не переживая, что подозреваемый узнает о наших находках, планах и предположениях из вечерних новостей. Или прочтет об этом в колонке какого-нибудь недалекого журналистика.

— Ха-ха, очень смешно. '

— Журналисту, может, и смешно, но нам, полицейским, не до смеха.

Олли и Джейк направились к выходу. Перед тем, как выйти, на улицу Чендлер машинально сунул руку за полу пиджака и

нащупал там табельный кольт сорок пятого калибра. Он заметил, как Джейк проследил за его жестом, и не удержался от комментария:

— Чуть было не обменял его на какую-нибудь машинку — была тут у нас как-то кампания «Сдай пушку, получи игрушку». Но надо же такому случиться, как раз тогда во время облавы приперли меня одни субчики в глухом переулке, и я подумал, что бы мне сейчас больше пригодилось: мой кольт или оловянный солдатик? Оловянный солдатик, конечно, вещь, но, простите, я все-таки выбрал кольт.

Олли и Джейк вышли из кафе в 14:05. Любитель сангрии в деловом костюме прошел вниз по улице к припаркованному синему «Мерседесу», записал что-то в книжечку и вынул «мобильник».

Джейк шел по знакомому коридору медицинского центра «Линия жизни», направляясь к бывшему кабинету Дока. Он помнил, каким светлым и радостным казался ему этот коридор. Сегодня он показался Джейку темным и мрачным. Он прошел через все административное крыло прямиком к кабинету главного врача. Пока Мэри Энн заканчивала телефонный разговор, Джейк небрежно просматривал «Ньюсуик», ища знакомые фамилии под заголовками журнальных публикаций. Нередко он решал, какую статью читать не по названию и теме, а по автору.

Мэри Энн, высокая и стройная, с пышной копной великолепных каштановых волос, обладала внешностью двадцатипятилетней секретарши и опытностью пятидесятилетней начальницы. Док был от нее в восторге. Как помнилось, она появилась у них в офисе спустя полгода после того, как прежняя секретарша получила расчет. Мэри Энн тогда только переехала в этот город и, хотя у нее было неплохое образование, с радостью устроилась на пустовавшее место. Она была работник — высший класс. Умная. Дипломатичная. «Сразу соображает, кто правду говорит, а кто интригует; ни разу не перепутала, кто не чьей стороне», — восхищался Док. Он частенько бывал слишком резок и прямолинеен, так что ему требовался кто-то наподобие пресс-атташе, чтобы сглаживать

острые углы. Мэри Энн идеально подходила для этой роли. Он полностью доверял ей. К тому же она была молода и красива, что главврача очень устраивало.

— Джейк, как я рада, — аромат ее духов достиг его раньше, чем она успела подойти. Она очень женственно протянула ему руку: — Привет. Хорошо, что ты позвонил. Я часто вспоминала тебя с тех пор как... как все это случилось.

У многих мужчин по спине пробежал бы приятный холодок, если бы они услышали, что Мэри Энн про них часто вспоминала. Джейк понял, что он один из таких мужчин.

— Да?.. Э-э-э... Тебе, наверное, тоже нелегко.

— Не говори. Просто стараюсь держаться на плаву, пока не назначат нового главврача. До тех пор приходится делать не только свою работу, но и половину того, за что отвечал Грег. Только бы не заставили меня операцию на сердце делать! — Она рассмеялась. — Так чем могу помочь, Джейк?

— Не могли бы мы поговорить где-нибудь наедине?

Мэри Энн с любопытством взглянула на Джейка: