У войны не женское лицо

«У меня могла быть встреча… Я боялась этой встречи…

Когда я училась в школе, а я училась в школе с немецким уклоном, к нам в гости приезжали немецкие школьники. В Москву. Мы ходили с ними в театр, вместе пели. Я в одного немецкого мальчика… Он так хорошо пел. Мы с ним подружились, я даже в него влюбилась… И вот всю войну думала: а что, если встречу его и узнаю? Неужели он тоже среди этих? Я такая эмоциональная, с детства ужасно впечатлительная. Ужасно!

Однажды иду по полю, только бой прошел… Своих убитых мы подобрали, остались немцы… Мне показалось, что он лежал… Ну, такой похожий молодой парень… На нашей земле… Я долго над ним стояла…»

...

Мария Анатольевна Флеровская, политработник

«Хотите узнать правду? Я ее сама пугаюсь…

Один наш солдат… Как вам объяснить? У него все дома погибли. Он… Нервы… Может, пьяный? Чем ближе была победа, тем больше пили. В домах и подвалах всегда можно было найти вино. Шнапс. Пили и пили. Он взял автомат и бросился в немецкий дом… Разрядил обойму… Никто за ним не успел. Побежали… А в доме уже одни трупы… Дети лежат… Забрали у него автомат, связали. Он матом кроет: “Дайте я сам застрелюсь”.

Его арестовали и судили – расстрел. Я его жалела, все его жалели. Он всю войну провоевал. До Берлина дошел…

А можно ли об этом писать? Раньше нельзя было…»

...

А. С-ва, зенитчица

«Война меня ждала…

Как исполнилось мне восемнадцать лет… Принесли повестку: явиться в райисполком, взять с собой на трое суток продуктов, пару белья, кружку, ложку. Это называлось: мобилизация на трудфронт.

Привезли нас в город Новотроицк Оренбургской области. Стали мы работать на заводе. А морозы стояли такие, что пальто в комнате замерзало, возьмешь, оно тяжелое, как полено. Четыре года без отпусков, без выходных работали.

Ждали и ждали, когда войне наступит конец. Последняя точка. В три часа ночи шум в общежитии, пришли директор завода и остальное начальство: “Победа!” А я встать с койки не в силах, меня посадят, а я назад падаю. Целый день поднять не могли. От радости, от сильного чувства меня парализовало. Только на следующее утро я встала… Вышла на улицу, мне хотелось каждого обнять и поцеловать…»

...

Ксения Климентьевна Белко, боец трудфронта

«Какое красивое слово – победа…

Я расписалась на Рейхстаге… Написала углем, тем, что в руки попало: “Победила вас русская девушка из Саратова”. Все что-то оставляли на стене, какие-то слова. Признания и проклятия…

Победа! У меня подруги спрашивают: “Кем ты будешь?”. А мы в войну так наголодались… Невмоготу… Хотели наесться хоть бы один раз досыта. У меня мечта была – получу первую послевоенную зарплату и куплю ящик печенья. Кем я буду после войны? Конечно, поваром. И до сих пор работаю в общепите.

Второй вопрос: “Когда замуж?”. Как можно скорее… Я мечтала, как буду целоваться. Ужасно хотелось целоваться… Еще хотелось – петь. Петь! Ну вот…»

...

Елена Павловна Шалова, комсорг стрелкового батальона