У Земли на макушке

И Георгий Иосифович поведал мне причину такого мистического уважения собак к метеорологической площадке. Однажды он пришел с обеда и обнаружил вместо датчиков обрывки проводов. Эта диверсия не на шутку встревожила Кизино: запасных датчиков у него не было. Подозрение пало на Жульку и Пузо, на снегу явственно отпечатались их преступные следы. Началось следствие. Допрос не дал ничего: преступники словно воды в рот набрали. Тогда Кизино начал распутывать следы, исходил весь лагерь и в конце концов нашел украденное добро – чуть ли не в двух метрах от площадки. Когда псы увидели детектива, грозно идущего к ним с уликами в руках, то сразу же поджали хвосты.

– Пришлось всыпать, – закончил Кизино, – и достаточно ощутимо. С тех пор на площадку – ни шагу, провожают меня до нее и ждут, пока я не выйду из запретной зоны. А когда на короткое время у нас появился Мишка, он как ни в чем не бывало бежал за мной на площадку, ведь табу на него не распространялось. Сначала Жулька и Пузо злорадно ожидали, что Мишке сейчас достанется на орехи, а потом открыто возмущались – почему новой, без всяких заслуг собаке можно, а им нельзя. Очень ревновали.

Кизино заглянул в метеобудку, проверил приборы. – На «СП-5», – вспомнил он, – между площадкой и лагерем прошла трещина. Сначала ребята перекинули через нее доски, и мы ходили по этому мостику. А потом площадку оборудовали ближе к станции – от греха подальше. Ну, пришло время давать радистам работу, аудиенция закончена.

Кизино отправился в домик, а я – вознаграждать теряющих остатки терпения Жульку и Пузана.

ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ БАНЯ

Наутро кто-то пустил слух, что доктор Лукачев предлагает старой смене остаться и отработать пять дней в пользу новой. Доктор яростно отказывался от авторства, и в кают-компании хохотали до колик.

Сегодня старики праздновали свою двадцать четвертую баню. Пишу это не остроты ради: по баням на льдине ведется отсчет времени. Здесь не скажут: «Осталось два месяца»; выплеснув на себя последний таз чистой воды, зимовщик провозгласит торжественно:

«Через четыре бани полетим домой, ребята!»

Видимо, не все читатели мылись в бане на полюсе, и поэтому коротко расскажу, что это такое. Наиболее проницательные из вас уже догадались, что здесь нет беломраморных стен, гранитных скамей, полупьяных пространщиков и буфета с пивом. Нет и собачьих номерков, которые посетитель привязывает к ноге. Но зато есть масса других достоинств, не снившихся комфортабельной материковой бане.

Представьте себе зарывшийся по плечи в снег щитовой домик размером с гараж для индивидуальной автомашины. По выдолбленным в снегу ступенькам вы спускаетесь вниз и протискиваетесь в помещение через перекошенную из-за разницы температур дверь. Вход, прошу заметить, бесплатный. В правом дальнем углу – бак с горячей водой (растопленные брикеты снега). Возле бака тепло, оттуда несет паром, и вы, предвкушая удовольствие, начинаете быстро раздеваться. Снимаете унты, меховые носки-унтята, обычные носки – и начинается серия прыжков: пол возле двери покрыт хитро замаскированным льдом. Отпрыгав свое, вы присоединяетесь к группе намыленных друзей и с наслаждением трете себя мочалкой. Хорошо! От счастья вы даже закрываете глаза, и в это превосходное мгновенье дверь со скрежетом распахивается, чтобы обдать ваше разгоряченное тело лютым морозным воздухом: это любознатель– ный товарищ интересуется, хороша ли водичка. В товарища летят проклятья, но на нем – ушанка, он плохо слышит и с тупым упорством переспрашивает насчет водички. Кто-то запускает в него мочалкой, и удовлетворенный этим ответом товарищ с ухмылками закрывает дверь. Вы продолжаете самозабвенно мыться до тех пор, пока не замечаете, что бак пуст: наблюдение, от которого кровь стынет в жилах. Разумеется, в этот момент вы намылены с ног до головы, а друзья уже оделись и ушли.

– Эй, кто там есть живой?! – с безумной надеждой орете вы.

Глас вопиющего на льдине – после бани все пьют кофе в кают-компании. Запустив в бак самое длинное проклятье, которым вы располагаете, и убедившись, что воды от этого не прибавилось, вы совершаете героический рейд за брикетами снега. В результате мыльная пена застывает на вас, как белила, и отодрать ее можно лишь наждачной бумагой. С грехом пополам вы приводите себя в порядок, одеваетесь, вибрируя каждой клеточкой тела, и мчитесь пить кофе.