Убей-городок

Вона как. Не иначе, девчонку кто-то обидел, а она не может найти защиты. Во дворе, что ли? Во мне начала подниматься отцовская злость. Дочерей у меня нет, зато есть внучка. Она уже почти взрослая – восемнадцать лет, а Маринке немногим меньше. Если девчонку кто-то обидел, не поленюсь, съезжу в Заречье и головы на фиг поотрываю. И плевать, если уволят.

– Да, Алексей Николаевич, я к вам по важному делу, – сообщила девушка.

Чего это она меня по отчеству-то?

– Может, по дороге поговорим? – предложил я.

Ну никак не хотелось мне обсуждать проблемы на вахте, тут постоянно народ ходит. Еще пара минут – образуется толпа, и все станут давать советы.

– Ага, – вздохнула девушка. И вроде бы всхлипнула.

Мы вышли из общежития, я узрел скамейку. Относительно целая, даже голуби еще не успели «обсидеть».

– Садись, – усадил я девчонку, а когда та просто плюхнулась, слегка приобнял ее и спросил: – Выкладывай, что стряслось?

Кажется, Маринка только этого и ждала. Уткнувшись мне в грудь, принялась рыдать. А мне что оставалось делать? Обнял девушку, прижал покрепче и, словно маленькую, принялся поглаживать по спине, пытаясь успокоить:

– Ну, будет тебе… Рассказывай, кто обидел?

А сам уже прикидывал: то ли прямо сейчас съездить, то ли еще позвать с собой Саньку? Но нужно сначала выяснить, что и как. И как их найти? Ничего, отыщем. Если какие-нибудь здоровые обалдуи, съездим и с Санькой, а заодно и коллег из Зареченского отделения поднимем на ноги. Бить, разумеется, никого не станем, но шороху наведем. Пара-тройка сердитых ментов, что проводят профилактическую беседу, – это серьезно. А если это какая-нибудь дворовая мелкота? Ну, тогда надо подключать тамошнего инспектора ИДН, то есть детской комнаты милиции.

А Маринка между тем рыдала так, что рубашка, да и само плечо уже отсырели. Вытащив из кармана носовой платок – чистый, между прочим! – уже хотел сам ухватить ее за нос, но девушка застеснялась. Взяв платок, принялась размазывать слезы. Молодец, сегодня не красилась.

– Ну вот, обманут деуку, а потом оне слезы льють, – услышал я женский голос, а потом узрел, что напротив нас, едва не нависая, стоит старушенция, напоминающая старуху Шапокляк, только без Лариски, а вместо шляпки платок.

Бабуля с осуждением посмотрела на меня, а потом с любопытством спросила у Маринки:

– Ты цё, милая, с брюхом уже? А на каком месяце?

До меня дошло не сразу, а потом я на короткий миг решил: а может, и на самом деле?..

– Что?!

От Маринкиного негодования бабку снесло, словно взрывной волной. А я подумал: дурак, это я дурак, если о таком думаю. А еще, если мальчик Миша ушел в армию весной, а нынче август, так если бы что-то и было, так оно бы уже стало заметным.

– Пойдем отсюда, – вскочила девушка.

– Так ладно, ушла уже бабка-то, – примирительно сказал я, потянув девушку обратно. – А на всех дураков обижаться – обижательности не хватит.

Марина постояла, но потом все-таки села. Кусая губы, смотрела на меня зареванными глазами и молчала.

– Так что случилось-то? – поинтересовался я, а потом предположил: – Михаил не пишет? – Пытаясь заранее утешить девушку, сказал: – Так в армии сначала «карантин», потом КМБ – курс молодого бойца, присяга, а теперь, если он не в учебке, его в часть отправили. А там – куда пошлют. Может ехать долго, а в дороге письма писать нельзя. Да и потом, как в часть прибудет, то не сразу номер почты скажут. Вот подожди немного, все успокоится, он тебе письмецо и пришлет.

– Нет, письмо он прислал, – выдавила из себя Маринка.

– А что случилось? Заболел? В госпиталь попал?

– Нет, все еще хуже.

– А что, написал, что другую встретил?

Не знаю, как на первом году службы (а здесь парень и полгода не отслужил) можно встретить другую? Но в жизни, да и в Советской армии, бывает все. Какая-нибудь официанточка из офицерской столовой, вольнонаемная из штаба. Дамочки эти с большим жизненным опытом, а молодые парни, лишенные женской ласки, на их удочку попадают. И неважно, что будущая жена и старше, и «опробовала» не одно поколение солдат. Женятся, а спустя пару лет разводятся. Впрочем, бывает и так, что живут долго и счастливо. Сам я уже не в том возрасте, чтобы кого-то учить жить, кого-то осуждать. Повторю: в этой жизни бывает все.

– Уж лучше бы написал, что другую встретил.

Я помалкивал, посматривая на девушку. Иной раз лучше вопросы не задавать, все сами скажут.

И дождался.

– Письмо я вчера получила, – вздохнула Марина и полезла в сумочку, которую я заметил только сейчас. А сумочка-то у девчонки модная, хотя и потертая. Ах ты, это же не сумочка модная. Вернее, она модная в моей эпохе, потому что у нас как раз мода на все винтажное или а-ля ретро. Я же такую видел у кого-то из своих женщин. Может, у жены младшего сына, а то и у внучки.

– Почитай, – решительно протянула мне Марина сложенный пополам конверт без почтовой марки.

Ну да, солдатские письма посылают бесплатно, а стоит такой конверт в два раза дешевле, нежели с маркой. Недавно ходил покупать конверты, взял с запасом, десять штук, истратил полтинник. В смысле пятьдесят копеек, а не рублей.