Убей-городок

А дальше произошло волшебство, не хуже, чем у Арутюна Акопяна. Петру Васильевичу оставалось только рукава засучить, чтобы было похоже. Но и без этого пистолет Щеглова в руках моего наставника вдруг распался на множество деталей, гораздо больше, чем требовалось для чистки пистолета, в том числе и достаточно мелких.

– А так сумеешь? – лукаво спросил старый участковый. – Да хотя бы и с открытыми глазами. Но я смогу и с закрытыми. А ты? – Он осторожно взял двумя пальцами одну мелкую детальку и предъявил хвастуну: – Вот это и есть шептало с пружиной, а ты – «орало», «орало». Даю тебе пять минут, хотя для этого дела и одной хватит, и то если не спешить.

Пяти минут Петрухе не хватило. Пока он корпел над задачей, ехидные голоса болельщиков утверждали, что у него сейчас лишние детали появятся, как у известного часовщика. Вспомнился читанный в далеком будущем рассказик Веллера про маузер Папанина. Рассказ-то, конечно, сплошной вымысел, но вот идея, как легендарному полярнику во время полной сборки-разборки подкинули лишнюю деталь, довольно забавна. Хотя профи сразу же отыщет лишнюю запчасть среди прочих и на удочку не поведется.

– Все, сдаюсь, дядя Петя! – наконец признался Щеглов. – Научи!

– То-то! – Петр Васильевич принял поражение своего юного тезки как должное. – У нас, сынок, когда я был таким же шкетом, как ты, от досконального знания оружия порой жизнь зависела. Стреляешь ты вроде и неплохо, а полной разборки пистолета не знаешь. Непорядок.

Щеглов попытался объяснить, что здесь не фронт и нет надобности собирать и разбирать оружие с такой бешеной скоростью, да еще до последней загогулинки, а в цирке он тоже выступать не станет, но дядя Петя лишь отмахнулся: мол, отговариваться-то проще всего, а ты попробуй сделать. Все, что собирался сказать старый участковый, было ясно без слов.

А Петр Васильевич, хитро сощурившись, предложил:

– А может, кто-нибудь все-таки соберет пистолет? А то вдруг я не сумею обратно-то собрать? А запчасти дежурный не примет. Н-ну?

А может, попробовать? В той жизни младшему лейтенанту Воронцову еще неоткуда было знать такие премудрости, но вот старому мне полная разборка-сборка «макарова» была забита в голову накрепко. Тренировался, знаете ли. Как с подчиненных требовать что-то, если сам не умеешь?

Можно было даже вслепую попробовать. Но рисковать я не стал, все-таки последние лет пятнадцать никакого оружия в руки не брал.

Сегодня я отстрелялся хуже, чем Щеглов, набрав двадцать из тридцати. Но, в принципе, с учетом долгого перерыва вполне неплохо, зачет получил. Но нужно тренироваться.

– Петр Васильевич, а можно я? – поднял я руку, словно примерный ученик.

Даже если и ошибусь, что взять с сопляка?

Пистолет повиновался мне беспрекословно, так сказать, и все детали встали на свои места без сопротивления. А попробовали бы они не встать!

– Полная сборка пистолета Макарова закончена! – отрапортовал я.

Петр Васильевич тщательно осмотрел стол: и в самом деле, не осталось ли чего лишнего? Передернул затвор, нажал на спусковой крючок – все как надо.

Народ, довольный тем, что молодое поколение в моем лице не ударило в грязь, даже поаплодировал.

– Моя школа! – загордился Задоров, хотя, если честно, про оружие мы с ним даже не разговаривали. – Молодец, Алексей.

А когда я после скромного принятия поздравлений от товарищей и восхищений моими талантами вышел в коридор, наставник догнал меня и зацепил за рукав.

– Алексей, признавайся: где так наловчился? Я же тебя пистолет разбирать не учил.

Так я тебе и сказал правду, хороший ты мой дядя Петя. Посмотрев на наставника кристально честным взглядом, ответил:

– На границе, где же еще?

Дядя Петя только пожал плечами. Возможно, он понимал, что сержантам пистолет не положен, но кто его знает? Может, на границе не только «калашников» приходится разбирать-собирать, но и «макаров»?

Народ сегодня имеет полное право разойтись по домам. Эх, а мне еще на опорник идти. Есть кое-какие дела, которые нельзя откладывать на завтра.

Дверь в свой кабинет я не наглухо закрывал, имелась щель, поэтому услышал, как женский голос что-то спрашивал у Александра Яковлевича, а тот отвечал:

– Да, на месте.

Видимо, какая-то женщина желает видеть своего участкового. Эх, опять придется разбирать жалобу на мужа, принимать заявление, а потом, как супруги помирятся, думать: а что теперь с этим делать?

– Здравствуйте. Можно? – приоткрыла дверь молодая женщина.

– Да, пожалуйста, проходите, присаживайтесь, – изобразил я радушие, хотя особой радости не испытывал.

А какая радость, если человеку работы добавят? Да и времени-то уже половина девятого, а я сегодня должен был до восьми работать.

Женщина вошла, села на стул для посетителей и внимательно посмотрела на меня. Я тоже пристально смотрел на нее, ломая голову: а где же я ее видел? Зрительная память у меня неплохая, но все равно трудно сразу вспомнить. Тем более что наверняка знакомство было шапочным и недолгим. Женщина лет тридцати, симпатичная, длинные волосы, одета из-за жары в платье без рукавов. Чем-то похожа на Валентину Теличкину в молодости.