Убей-городок

– Слушаю вас, – изобразил я полное внимание и готовность окунуться в чужие проблемы.

– Алексей Николаевич, я жена Сергея Бурмагина, – сообщила женщина.

Опаньки! Вот уж ее-то зачем ко мне принесло?

– А вы разве не в Шексне? – удивился я.

– Нет, в Шексне я живу, там дети оставлены, у родителей, а работать я сюда езжу.

Я только покачал головой. Мотаться каждый день из Шексны в Череповец – дело муторное. Из Череповца, допустим, вернуться попроще: автобусы ходят регулярно, поезд вечером есть. А из Шексны как ездит? А, так ведь и из Шексны и автобусы ходят, и поезда. Нет, все равно муторно. Час туда, час обратно, да еще время, потраченное до станции. В день только на дорогу уйдет часа три, а то и четыре. Впрочем, это уж не мое дело. А что до женщины… Уж сидела бы она лучше в Шексне, потому что ни Бурмагина, ни его супругу у меня не было желания видеть. Но коли пришла, то деваться некуда.

– Полина, э-э-э… – посмотрел я на женщину. Имя-то я запомнил, а вот отчество не спрашивал.

– Александровна, – подсказала она.

– Полина Александровна, я не пойму: какова цель вашего визита? Если у вас какие-то разногласия, проблемы с мужем, то у вас есть собственный участковый.

Но Полина Бурмагина лишь покачала головой:

– Нет, Алексей Николаевич, мне нужны именно вы. Я хотела попросить у вас прощения за своего мужа.

– Полина Александровна, а вы-то здесь при чем? – искренне удивился я. – Вас на тот момент в городе вообще не было. Да, а как вы обо мне узнали? Муж рассказал?

– Так меня же в прокуратуре допрашивали. И фамилию вашу назвали, и должность. Приехали прямо в садик, с работы забрали, – вздохнула женщина. – Стыдобушка-то какая. Коллеги на меня теперь смотрят так, словно я какая-нибудь преступница.

Елки-палки! Я же просто дурак! Сыскарь с многолетним стажем называется! Упустил почему-то из виду такой момент, что по обстоятельствам преступления допрашивают и родственников. Муж мог о чем-то рассказать жене, а та – поведать правоохранительным органам. Наверное, если бы дело касалось не меня, а кого-то другого, я бы такую вещь не забыл. А тут, побывав на квартире у своего злодея, узнав о том, что жена в Шексне, успокоился. Да и не ставил я перед собой такую задачу – посадить Бурмагина. Мне важнее было правду узнать. Узнал, и что дальше? Легче-то мне не стало, но и тяжелей тоже, а преступника я наказать не смог.

– И что вы в прокуратуре сказали? – полюбопытствовал я.

– А так и сказала, как оно есть. С мужем я не живу с мая месяца, о своем преступлении он мне ничего не говорил, – пожала плечами Полина Александровна. Подняв голову, женщина сказала: – Но врать не стану: если бы знала, что Сергей вас ударил ножом, то не сказала бы.

– И получили бы срок за недоносительство, – хмыкнул я.

– Получила бы, – не стала спорить женщина. – Но и на мужа бы показания давать не стала. Куда годится, чтобы жена доносила на собственного мужа?

А вот здесь все сложно. Понятное дело, что жена не станет «вкладывать» своего мужа, да и потом, на допросе, не признается, что супруг ей что-то поведал. Дурой нужно быть, чтобы себя под статью подводить. Но так бывало, что сам преступник мог рассказать следователю, что сообщил о содеянном своим близким. Вот здесь уже плохо. Это сейчас мужья и жены, а еще близкие родственники не подлежат уголовной ответственности за недоносительство, а в семьдесят шестом все было иначе. Реальный срок женщина бы не получила, тем более что у нее двое несовершеннолетних детей. Наверняка ранее не судима, на работе характеризуется положительно. Ну дали бы ей условно. Но все равно, работает в садике, судимость могла и боком выйти. Скорее всего, не уволили бы, но пятно очень серьезное на биографии.

– Что ж, вы настоящая русская женщина, – слегка сыронизировал я. – И на мужа не донесете, и за мужа извинения принесете.

Ишь, в рифму получилось.

– Какая уж есть, – повела головой женщина.

– Ну что я могу сказать? – пожал я плечами. – Ваши извинения я выслушал, спасибо. Ваша позиция мне тоже понятна. Спасибо вам за визит, не смею задерживать.

Но женщина намека не то не поняла, не то не желала понимать.

– Но мои извинения вы не приняли?

Вот те на! Так что ей еще от меня нужно?

– Полина Александровна, я все-таки не пойму: какова цель вашего визита?

– А цель такова: я хочу, чтобы вы простили моего мужа. Да, я уже подала на развод, будем разменивать квартиру, но этот человек пока еще мой муж. Сергей – отец моих детей, и я любила его. Да что там, я и сейчас его очень люблю, но не хочу, чтобы у детей был отец-пьяница, который способен ударить ножом в спину.

М-да, железная женщина. Не слишком ли она правильная? Но кто я такой, чтобы судить о людях, а уж тем более о женщинах? Женщины мне всегда казались существами странными, загадочными.

– Давайте договоримся так, – предложил я. – Вы принесли извинения за своего мужа, я эти извинения принял. Или вы хотите, чтобы я искренне его простил? Считайте, что я его простил.