Убеждение

Он гулял по Симферополю и, проходя мимо мужской гимназии, заметил на стене вывеску: «Образцовый приготовительный класс по способу наглядного обучения». Вернувшись в гостиницу, он поинтересовался у ее содержателя, что это за класс? И услышал ответ: один из учителей занимается с ребятами так занятно, что даже многие почетные жители города ходят смотреть. А сейчас там собрались на съезд народные учителя со всей Таврической губернии.

Константин Дмитриевич попросил Фролкова сходить и обо всем разузнать подробно. Вскоре Александр Федорович возвратился с приглашением:

— Пожалуйста, говорят, двери приготовительного класса никогда и ни для кого не затворяются в течение всего учебного года.

Константин Дмитриевич отправился в гимназию.

Он вступил через калитку в небольшой дворик, аккуратно огороженный, чистенький, с выставленными в ряд клетками, в которых шустро сновали разные зверьки — белки, морские свинки. Вокруг было тихо, безлюдно, шли занятия. Пройдя по коридору к открытой двери в переполненный класс, где сидели ученики и взрослые, Константин Дмитриевич опустился на скамейку у самого входа. На него никто не обратил внимания.

А он сразу понял, что молодой учитель с бородкой, несколько мужиковатый на вид, низкорослый, кряжистый, вел с учениками беседу по тексту «Родного слова». Пункт номер двадцатый: «Меры времени, длины и тяжести». Материал повторялся, ученики отвечали бойко. Но что особенно порадовало Константина Дмитриевича — к уроку были привлечены необходимые наглядные пособия: торговые весы и гирьки, аршин, большой циферблат с подвижными стрелками. Учитель подробно разбирал с учениками каждое понятие, и, передвигая стрелки на циферблате, ученики вразумительно растолковывали, как они понимают, что такое час или минута.

Это было как раз то, ради чего он, Ушинский, писал «Родное слово», учебник, который он сам называл «первой после азбуки книгой для чтения». Он вспомнил, как после выхода «Родного слова» в свет наряду с восторженными письмами от родителей и учителей стали приходить и письма с упреками. Иные из читателей даже разочаровались — они прочитали книжку с ребятами слишком быстро — сказано, что этот учебник на два года, а хватило его всего на несколько месяцев занятий. Но то была вина и ошибка самих учителей — они отнеслись поверхностно и несерьезно к методе автора, накинулись на книгу, как на новинку, пересмотрели картинки да разгадали загадки и тем будто исчерпали ее содержание. Но прочитать и перелистать — это еще далеко не все, надо именно разбирать с учениками каждое понятие, чтобы, постигая явления окружающего мира, дети поняли, какое безграничное богатство таит наш родной русский язык. Недаром же Константин Дмитриевич столь обильно ввел в эту книгу мудрую народную речь — уже на первых трех страничках уместил двенадцать пословиц, поговорок и прибауток, шесть загадок, четыре народные песни, две маленькие сказочки.

ИЗ КНИГИ «РОДНОЕ СЛОВО» «ГОД 1»

№ 20. Меры времени, длины и тяжести.

Час. Аршин. Секунда. Сажень. Четверть. Рубль. Год. Золотник. Фунт. Месяц. Лот. Верста. Неделя. Пуд. Минута. Век. Вершок. Сутки. Тысячелетие.

Слову вера, хлебу мера, деньгам счет. — На завтраке не далеко уедешь. — Есть — так сегодня, а работать — так завтра. — Время денег дороже. — Вес да мера до греха не допустят. — Болезнь входит пудами, а выходит золотниками.

Ленивый и прилежный

«Завтра поучусь, а сегодня погуляю», — говорит ленивый. «Завтра погуляю, а сегодня поучусь», — говорит прилежный.

Надоело трактирщику в долг давать, он и написал на дверях: «Сегодня на деньги, а завтра в долг». Загадка. Когда в году всего два дня?

21. Части дома, экипажа, колеса, растения, животного.

Крыша. Колесо. Ствол. Ступица. Клешня. Корень.

Копыто. Сук. Погреб. Хобот. Голова. Чердак.

Куда конь с копытом, туда и рак с клешней. — Изба не без крыши. — Остер топор, да и сук зубаст.

Скороговорка. Выдерни лычко из-под кочедычка.

Мох растение, а булыжник камень. — Кот четвероногое животное, а сверчок?.. — Колесо часть экипажа, а ступица?.. Рот часть животного, а корень?..

ИЗ КНИГИ «РОДНОЕ СЛОВО» (для учащих):

«…Дитя входит в духовную жизнь окружающих его людей единственно через посредство отечественного языка…»

. . . . .

…Очень верно проводил сейчас занятия бородач учитель по номеру двадцатому… А за ним неотрывно следили взрослые, их было в классе человек тридцать. Они не только внимательно слушали, но еще и делали в тетрадях какие-то пометки.

Но вот отпущены ученики на чистый воздух, выбрались из класса и учителя. Константин Дмитриевич встал в сторонку. Учитель подошел и представился:

— Деркачев, Илья Петрович.