Убежище

Снова и снова заставлял он делать новый заказ, пока стол не заполнился и уже больше не мог удлиняться.

Фред сделал последнюю запись. Теперь он знал все, что нужно.

— Избавьтесь от этого, — бросил он, мотнув головой.

Женщина выглядела ужасно расстроенной тем, что приходится выбрасывать еду. Интересно, подумалось ему, не жалеет ли она, что позвала его. Он молча помог ей, а когда дело было сделано, вытащил свои записи и стал внимательно их изучать. Потом разорвал на мелкие клочки и выбросил в мусорное отверстие. После этого он вернул на место все панели, кроме одной, и повернулся к ней.

— У вас есть выбор, — сказал Фред. — Можете наблюдать, как и что я делаю, а можете позаботиться, чтоб никто не вошел.

— А что для вас предпочтительнее?

— Было бы неплохо, если б вы посмотрели, как это будет собираться. — Он нахмурился. — Но нельзя, чтобы кто-нибудь вошел и все это увидел.

— Тогда я пойду в переднюю. Так я смогу предупредить вас за несколько минут.

— Больше мне и не требуется. Кто-нибудь заходит в заднюю дверь?

— Никто кроме членов семьи, и то только если они проводят время во дворе, а это бывает исключительно в выходные.

— Тогда заприте ее.

Она заперла заднюю дверь, потом оправилась в переднюю часть дома вести наблюдение. Кажется, Мэдж была рада уйти. Для нее непривычна его активность. Она мало для кого привычна. Да, ей хочется готовить, но это лишь слабое желание, порожденное больше недовольством собой, чем реальной потребностью.

Вот почему в первый день он работал не покладая рук. Потребовалось несколько часов, чтобы вмонтировать первый переключатель. Один переключатель, и еще много чего к нему. Но как только этот процесс был успешно завершен, никто уже не мог его остановить.

Ближе к вечеру Фред установил снятую панель на место и отправился на поиски Мэдж Вудруф. Она обозревала улицу из окна.

— На сегодня все, — бодро объявил он.

— Я надеялась, вы поспешите. А можно приготовить обед?

— Как обычно. Никто не заметит разницы. — Однако, он заметит, и она тоже. Это делает их в равной степени виновными. Фред отправился в свою комнату. Эта мысль приятно согревала его.

Был вечер, когда он спустился вниз. Пол слабо светился впереди и позади него, когда он шел по коридору. Вероятно, идея Мэдж. А она умна, ничего не скажешь.

Женщина, должно быть, услышала его шаги, потому что ждала у основания лестницы.

— Сегодня мы обедаем позже обычного, — сообщила она. — Звонил Джордж и сказал, что задержится в конторе. Надеюсь, ты не возражаешь.

Ее голос не был громким, в нем не слышалось никакой фальши, но была какая-то напряженность, которая послужила ему предупреждением.

— А пока у нас гости, — продолжила Мэдж. — Мило, правда?

— Очень мило, — отозвался он. — Только один гость мог вызвать такое беспокойство, но ему нечего бояться старика, уж как-нибудь он с ним справится.

— Представь, — проворковала Мэдж, стискивая его руку, — наш бывший отдыхотерапевт ушел на пенсию. Мы очень любили его, но уверена, его замена понравится нам еще больше.

Случайное совпадение? Едва ли. Холлоуэй не знал, что и думать.

Они вошли в гостиную. Новый советник был примерно одного с ним возраста, на дюйм ниже ростом и на несколько футов тяжелее.

— Эдвард Диксон, это Фред Холлоуэй, о котором я вам говорила.

Они обменялись рукопожатием, и советник сел. Свет был у него за спиной, зато хорошо освещал кресло, которое, по его ожиданиям, должен был занять Холлоуэй. Фред прошел в другой конец комнаты, и когда советник повернулся, лицо его оказалось на свету. Он устроился поудобнее, казалось, ничего не заметив.

— Вообще-то это больше светский визит, чем профессиональный, — проговорил Диксон. — Старик Миколай был хорошим советником, и мне надо поддерживать достигнутый им уровень.

— Вы говорили мне другое, — возразила Мэдж. — Упустили самую захватывающую часть. Вы сказали, что идете по следу какого-то нарушителя.

Диксон непринужденно рассмеялся.

— Теоретически да, но мало шансов, что я его поймаю. Подобного рода личность не занимается такими делами в своем районе. — Он повернулся к Холлоуэю и вкрадчиво вопросил: — Не правда ли?

— Не знаю. Никогда об этом не задумывался. — Теперь он понял, почему старик ушел на пенсию. Миколай сомневался, что сумеет справиться с этим делом. И все равно Холлоуэю нечего было особенно бояться. Этот советник молодой и энергичный, но у него нет опыта.

— Ясно, что он не собирается действовать там, где его узнают, — сказал советник. Он полез во внутренний карман пиджака и вытащил несколько листков бумаги. — У нас есть его описания, к сожалению, слишком много. — Диксон печально улыбнулся, обозревая то, что держал в руке, потом взглянул на Холлоуэя. — Примерно вашего телосложения, — резюмировал он. — Немного ниже ростом и на десяток лет старше. В целом, несчастный человек.

Он протянул наброски Холлоуэю, чтоб тот посмотрел. Три человека нарисовали его по памяти. Визуальная точность была незначительной. Все ошиблись в большинстве его черт. Особенно жалкими получились глаза — затравленные, горящие. Совсем на него не похоже.