Убежище

— Повезло, что среди тех, кто его видел, попалось несколько художников, — заметил он, возвращая наброски.

— Не художников. Они, скажем, просто рисуют, — поправил Диксон. — У них есть фотокамеры. Не понимаю, почему никто из них не воспользовался ими. Они несколько переоценивают свое мастерство.

— Осторожно, — сказал Холлоуэй. — Я чувствую слабый намек на критику нашего праздного образа жизни.

— И вы совершенно правы, — весело отозвался советник. — Слишком многие люди занимаются тем, чем не следует. Этот человек, к примеру.

— А что он сделал?

— Разве я вам не сказал? — Диксон улыбнулся.

— Нет, не сказали. — Советник, должно быть, считает его дураком.

— Поскольку вы под моей юрисдикцией, мне придется ввести вас в курс дела, — пояснил советник, отодвигаясь от света.

Он не пытался скрыть это, но, возможно, советник считает, что ему незачем действовать слишком уж тонко. Холлоуэй улыбнулся про себя. Пусть его считает.

— Рассказывать особенно нечего, — продолжал Диксон. — Из тез разрозненных кусков информации, что мне удалось собрать, я узнал, что этот человек ходит по домам, спрашивая работу жестянщика.

— Кого-кого?

— Устаревшая разновидность ремонтника. Он употребляет слова, значение которых, вероятно, и сам не знает. Может, вычитал их где-нибудь. В любом случае, он состязается с машинами, которые гораздо лучше него. С его способностями ему бы быть ученым.

— Как вы?

Советник вспыхнул.

— Я не ученый. Я занимаюсь социальным обслуживанием, чего не может ни одна машина.

— Я думал, вы в своей работе опираетесь на психометрические карты.

— Да. Но карты изготавливаются машинами и показывают способности лишь в общем смысле. Отдыхоте-рапия помогает индивидууму, но он должен хотеть приспособиться.

— С этим не должно быть больших затруднений. Вы всегда можете рассчитывать на поддержку Стопора.

— Стопор — это признание провала. Мы прибегаем к нему как к последнему средству.

— Какая мрачная тема, — нервно промолвила Мэдж. — Не могли бы мы поговорить о чем-нибудь другом?

К счастью для ее душевного покоя на крыльце послышался звук шагов, открылась дверь и вошла Алисия. Она резко притормозила, когда увидела двух мужчин, в особенности одного незнакомого. Зрение у нее было превосходным. Почти тут же она разглядела значок на лацкане Диксона, который указывал на его профессию.

— Наконец-то, у нас новый хобби-советник, — заявила она. — Мама, ты рассказала ему обо мне?

Она не заметила, как поморщился Диксон, когда она назвала его хобби-советником, но Холлоуэй заметил. Этот парень воспринимает себя слишком серьезно. Это надо запомнить. Возможно, пригодится.

— Еще нет. Мы говорили на другие важные темы.

— Разве что-то может быть важнее меня? Для меня, по крайней мере.

Советник улыбнулся ее энтузиазму.

— Вы превосходный пример артистического темперамента.

— Темперамента, но не способностей. — Она взглянула на него с интересом. — Я собираюсь заняться чем-нибудь значительным. Буду выходить замуж.

— Надеюсь на это.

— Не выйти, а выходить. Много раз.

— Зачем же много? Вы ненасытны?

Она вздохнула и опустилась в ближайшее к нему кресло.

— Миколай был старым и не понимал. Я надеялась, вы поймете.

— А что тут понимать? Бесконечные замужства — не хобби.

Холлоуэй усмехнулся. Советник, явно, приверженец формальностей и верит в официальный подход. Все можно исцелить должным отдыхом и развлечением.

— Должно же быть что-нибудь, что я могу делать хорошо, — продолжала Алисия. — А куртизанок в наше время нет.

Советник по-отечески улыбнулся.

— Суть не в этом. На самом деле вы просто хотите влиять на мужчин.

— Правильно, а разве есть на свете лучший способ делать это, чем быть куртизанкой?

— Вы начитались старых романов, — пробормотал советник, явно, чувствуя себя не в своей тарелке. — Но вы ведь живете сейчас, а не несколько веков назад. Вы не будете счастливы в той роли, которую, как вам думается, хотите исполнять.

— Вы имеете в виду, что я не могу стать куртизанкой, потому что у меня нет подходящего оснащения, так сказать? — Алисия оглядела себя, изогнувшись своим крепким молодым телом. — Может, я не красавица и пышных форм не имею, может, я просто миленькая, но я могу заставить мужчин забыть об этом, когда они в моих объятиях.

— Не будь вульгарной, — осадила ее мать. — Ты едва знаешь этих людей.

— О, я намерена узнать нового советника получше, — промурлыкала Алисия. Она соскочила с кресла, скользнула в объятия Диксона и прильнула к его губам в долгом, страстном поцелуе.

— Алисия! — ахнула Мэдж.

— Это проверка, — сказал Холлоуэй. — И она ее пройдет. — Девушка, явно, из тех, кто умеет добиться своего тем или иным способом.

— Ну, вот, — провозгласила Алисия, радостно подскакивая. — Вы и теперь скажете, что не смогу?

— Я этого не говорил, и никогда не сомневался в этом, — пробормотал советник. Лицо его пылало, но не от смущения. — Я просто хотел убедить вас, что ваша цель направлена на недостойный предмет.

— Возражениями вы меня никогда не убедите, — заявила девушка, направляясь к лестнице. — С вашего позволения, пойду переоденусь.