Убежище

Она понимала, что это необходимо. Они обсудили приготовления, и когда все было улажено, он забрал свои инструменты и ушел. В доме он пробыл не больше получаса.

Фред не знал, продолжает ли женщина из дома напротив наблюдать за ним. На всякий случай он терпеливо прошел до конца улицы, стуча в каждую дверь и получая отказ. На углу сунул саквояж под мышку и зашагал прочь. Перед ним находилась районная ретрансляционная станция. Это было белое здание, высокое и квадратное, боковые стороны изгибались внутрь. Он стоял и смотрел на него с бесстрастным сомнением. Здание являлось уменьшенной копией Городской Машины.

А Городская Машина, хоть и обеспечивала его всем необходимым, была личным врагом. Потому что из-за нее работа оказалась вне закона.

Это началось давно, на заводах и фабриках, тихо и незаметно. Автоматические машины заменяли людей одного за другим. Вначале это решалось тем, что каждому работнику давали больше машин на обслуживание, но мало-помалу стали изготавливаться машины, за которыми не требовалось наблюдение. А потом построили такие механизмы, которые управляли целыми фабриками, а позже даже сразу несколькими, объединенными в группы.

Назрела необходимость в появлении еще одного усовершенствования, и оно не заставило себя ждать: коммерчески успешная атомная энергия. Фабрики могли теперь работать веками без человеческого вмешательства. Ну, почти. Детали ведь изнашиваются. Спрос на определенные изделия падает, и люди хотят чего-нибудь еще, и это «что-нибудь» нужно поставлять. Поэтому создавались и строились новые машины. Но создатели этих машин были настолько хороши, и в их распоряжении была настолько обширная технология, что они создали механические умы, которые взяли на себя их работу. При этом машина выполняла ее лучше, чем это могли сделать они.

Теперь стало возможным объединить все эти элементы, а возможность никогда не существует долго, прежде чем ее испробуют. Были построены целые города, которые обеспечивали своих жителей всем необходимым. Никому не нужно было работать. Результатом стала праздная жизнь.

В центре каждого города, отчасти из-за символической ценности, отчасти потому что такое местоположение было наиболее эффективным, располагалась Центральная ЭВМ или Городская Машина. Она регулировала процессы производства и инициировала новые. Но вскоре стало ясно, что огромная центральная машина может прогнозировать и контролировать только себе подобные элементы — другие машины. Человеческое вмешательство выводило ее из строя и затрудняло удовлетворение всех нужд населения. Следующий шаг был очевиден.

Раньше просто не было необходимости работать. Теперь работа стало незаконным делом, равно как и средства для осуществления этого решения.

Но человек не может выносить бездействия, и были приняты соответствующие меры. Искусство находилось за пределами компетенции машин. Свободное время позволяло каждому, кто пожелает, заниматься творчеством. Живопись, танцы, литература — все это процветало. А также спортивные состязания и абстрактные науки. Городская Машина производила вычисления намного быстрее любого человека, но она не могла сделать новых математических открытий. Это было оставлено тем, кто желал заниматься наукой.

По большей части это было счастливое время. Еще никогда в истории у людей не было так много свободы и так мало страха. Но успех не являлся полным. Все еще оставались люди, которые не знали, чем хотят заняться.

Фред Холлоуэй был одним из этих людей, хотя не от нерешительности. Он всегда знал, что хочет делать, кем хочет быть. С этим ничего нельзя поделать: он — механик.

Хмурый, он перешел улицу перед районной станцией, которая передавала сигналы от Машины. Направился к ближайшему транспортному узлу и несколько раз проехал через весь город, дабы убедиться, что за ним никто не следит. Потом вернулся в свою квартиру и сидел в одиночестве, сцепив руки.

Итак, у него есть работа.

Осталось только избежать Стопора.

Для своего прихода он выбрал середину утра. Солнце просвечивало сквозь стебли и листья плюща, когда дверь открылась. Мэдж Вудруф воззрилась на него с сонной невыразительностью.

— Вы кого-нибудь ищете? — спросила она.

Фред нахмурился.

— Так скоро передумали?

Женщина нервно рассмеялась.

— Я вас не узнала. Другой свет, полагаю.

— Я не стремлюсь быть узнаваемым. Принимаю меры предосторожности, когда ищу работу. — Совсем незначительные меры: помятый костюм и легкая сутулость, день без бритья. Остальное — выражение лица. Нетрудно притвориться бродягой, когда он, в сущности, и есть бродяга.

— Что ж, вполне успешно. Вы выглядите совсем другим человеком.

Да, так оно и есть. Вчера он был преследуемым существом, пугающимся теней и громких звуков. Ситуация не изменилась, не считая того, что сегодня у него есть работа, и плевать ему на все остальное. Он неопределенно хмыкнул и вошел в дом.

Мэдж взяла его саквояж и тут же поставила. Он был тяжелым.

— Это инструменты. Мои личные вещи прибудут сегодня днем. — Он прислушался; не было слышно ни звука.

— Все ушли?

Мэдж улыбнулась.