Убежище

Сверху было наброшено шерстяное одеяло. Затем он направил луч фонарика правее и обнаружил сидячую ванну из эмалированной стали. Он приблизился на несколько шагов и различил внутри какую-то странную форму, погруженную в темную жидкость.

«О, боже…»

Дамьен понял, что омерзительный запах исходит оттуда. Сначала ему показалось, что это волосы, затем, в продолжение этой мысли, он решил, что это чья-то голова. Дрожащей рукой он осветил поверхность ванны, медленно подходя ближе.

«Нет, это не волосы…»

Ванна была заполнена маленькими трупами.

– Кошки, – поморщившись, прошептал он.

Испытывая отвращение от своей находки, он повернул обратно и уже собирался подняться по лестнице, когда другая деталь поразила его сознание. Картинка длилась всего секунду, быть может, даже меньше. Но когда он отворачивался от ванной, его фонарик мимолетно скользнул по чему-то еще.

Дамьен сильнее сжал свое оружие и медленно обернулся. Деревянная ступенька лестницы, на которой стояла его правая нога, скрипнула, словно призывая его больше не двигаться. Но инспектор отмахнулся от дыхания дьявола и его насмешливого смеха, чтобы снова осветить пол…

«Браво, лузер, ты больше не удираешь сверкая пятками… Быть может, этот отъезд и впрямь позволил тебе отрастить яйца…»

Антуан курил сигареты под ивой, ожидая приезда неотложки, когда услышал в доме какое-то движение. Не успел он подойти к входной двери, как оттуда выскочил Дамьен и наклонился вперед, чтобы освободить содержимое своего желудка.

– Шеф, что случилось?

Его начальник пробормотал несколько слов, пока очередной спазм не скрутил его снова, и второй поток прозрачной желчи не вылился ему под ноги.

– Ты был прав, – с трудом выговорил он, выпрямляясь, – надо было дождаться подкрепления.

10

В последующие часы дождь не прекратился. Он сопровождал прибытие неотложки, а полчаса спустя – двух других полицейских фургонов, вызванных по рации после обнаружения мрачной находки в погребе.

– Нам понадобится не меньше двух дней, чтобы все тут обыскать! – произнес комиссар, окинув взглядом ферму и ее постройки.

Дамьен связался с ним сразу же после того, как пришел в себя. Фурье сократил свое пребывание в Кане и приехал прямиком на ферму, по дороге заехав в участок, чтобы забрать подготовленные для него инспектором документы.

Дородное телосложение комиссара могло обмануть любого, кто встречался с ним в первый раз, – приятный упитанный мужчина, с круглым улыбающимся лицом. Но за его видимым добродушием скрывался буйный нрав, и его вспышки гнева были знакомы всем полицейским. Эта вспыльчивость еще больше усилилась после известия о скором закрытии комиссариата, и его приказы становились все суше и категоричнее.

– Черт возьми, что это за безобразие? Здесь, в нашем департаменте, всего в получасе езды от Вилле? Женщина заговорила? – скороговоркой произнес он, нервно размахивая руками.

– На данный момент у нас есть только версия острова. Вы слушали запись?

– Да, в машине. Вы думаете, что кровь в погребе – та же, что на ее одежде?

– Вполне возможно. Анализ быстро это подтвердит, – уточнил Дамьен.

– Поставьте людей на въезде. Я не хочу, чтобы сюда проникли журналисты под предлогом покупки молока. Проверяйте все машины! И поставьте здесь генераторы, скоро стемнеет!

На заднем дворе развернули полиэтиленовую пленку в качестве тента, чтобы защитить генераторы от дождя. Получив электричество, прожекторы, рассредоточенные по территории фермы, зажглись один за другим, осквернив холодную уединенность дома, ставшего могилой.

Первые прибывшие полицейские получили приказ все сфотографировать, но ничего не трогать. Санитары и дежурный врач дождались указаний комиссара, прежде чем убрать тело в пластиковый мешок и увезти на вскрытие.

– Это было в его заднем кармане, – произнес один из полицейских, протягивая инспектору бумажник.

Дамьен воспользовался носовым платком, чтобы его открыть.

– Франк Вернст, – вздохнул он, развернув водительское удостоверение.

Единственное реальное имя из истории Сандрины. Но этот человек был мертв.

– Ни телевизора, ни телефона. Несколько книг о Второй мировой войне, медали, висящие в рамке, старые газеты двадцатилетней давности… Черт, – констатировал полицейский, – этот дом словно застрял в прошлом… А эта штуковина в погребе… Вообще средневековье…

«Эта штуковина в погребе».

Ванна, до краев наполненная останками животных.

Потрепанный матрас на полу в пятнах крови и других выделений.

Цепь с ржавым железным браслетом на конце.

Труп с проломленным черепом, содержимое которого вывалилось на серый цемент.

Инспектор устало наблюдал за передвижениями полицейских. Все, кто спускался в погреб, поднимались оттуда с потрясенными лицами. Даже комиссару не удалось скрыть свои эмоции, и он несколько минут стоял под дождем, словно пытался смыть из памяти этот кошмар.

Час спустя Дамьен и Антуан получили приказ возвращаться домой и явиться завтра как можно раньше, чтобы подвести итоги. Они покинули ферму, окруженную ореолом искусственного света прожекторов и очевидным недоумением полицейских.