Убежище в горах

«Детка, опирайся на факты. Доктор Коллиер…»

— Замолчи.

Отбросив все старые воспоминания о том, что было, я провел следующие несколько часов, анализируя то, что изначально я оставил без внимания, с момента, как Аспен возник в моей жизни. Нарушение правил ведения моего дневника являлось единственным способом докопаться до истины.

Как только я закончил и прочел еще раз все написанное, волосы на моей голове зашевелились от страха. Мне не следовало впускать Аспена в свою жизнь. Как он умудрился оказаться впутанным в клубок моих повседневных мыслей? Бог с ними, с моими мыслями, он ухитрился копнуть глубже и вытащить на поверхность глубоко похороненные потребности и желания.

Пока огрызок от карандаша балансировал между моими пальцами, в моем сознании всплывало воспоминание о том, как мой член обхватывают его губы цвета кораллов. Его горящие от желания глаза. Его расширенные от вожделения зрачки, а затем и хриплые стоны, которые эхом разносились среди гор, когда я доводил его своим ртом до оргазма.

От этих мыслей мою кожу обдало жаром. Я захлопнул блокнот и аккуратно положил его на прикроватную тумбочку. Покраснев и вспотев от одолевающих меня воспоминаний, я поудобнее устроился поверх одеяла и закрыл глаза.

Мысленно я был все больше расположен к Аспену. Решение о том, друг он мне или враг, лежало практически на поверхности. Оно было продиктовано непреодолимым, обжигающим возбуждением, гуляющим по всему моему телу.

Это не очень предусмотрительно, и я осознавал это. Но доктор Коллиер всегда утверждал, что я слишком много думаю. Сегодня мне не хотелось больше думать. Поддавшись взывающей потребности опустошить свои яйца, я расстегнул свои шорты и нарисовал в своей голове совершенный образ задницы Аспена. Две восхитительные округлости, освещенные только лунным светом, пробивающимся сквозь кроны деревьев. Я представлял себе, как я овладею им и буду трахать, пока Аспен выкрикивает мое имя.

***

Понадобилось четыре дня, чтобы я пришел к осознанию того, что я все еще владею недостаточным количеством информации. Сомнения вновь вернулись, и маятник моего отношения к Аспену колебался из стороны в сторону. Пару дней назад, пока я занимался рыбалкой и кроликами, на моем пороге появилась папка с документами.

Они подтверждали слова Аспена касательно хижины. Он не только предоставил копию завещания, но и приложил распечатку переписки с руководством университета, которые раскопали эту информацию, и с адвокатом, который предоставил документы и проконсультировал его по вариантам решения проблемы, если у него возникнет необходимость получить разрешение на пребывание на этих землях. В заключение, он распечатал статьи законов, связанных с несанкционированным вторжением на частные территории.

Тщательное изучение бумаг снова заставило все внутри меня сжаться. В какой-то момент в следующем году молодой парень станет владельцем хижины, и я не мог знать, чем это чревато для меня. Аспен был прав, мое время пребывание здесь было сочтено. Риски были слишком велики, и я должен был составить план. В самые короткие сроки.

Этим утром я решил, что пришло время снова встретиться с Аспеном и обсудить все более обстоятельно. Если он покинет эти места в августе и вернется в Крикстоун, он может оказаться в опасности лишь из-за того, что знаком со мной. Я не мог допустить этого.

Когда я добрался до его лагеря, вокруг было тихо, и я не обнаружил ни одного из трех квадроциклов. Было уже за полдень, и палящее солнце обжигало обнаженные участки моей кожи, несмотря на то, что я выбрал довольно тенистую тропинку для прогулки. Пот струился у меня по вискам, а еще скапливался посередине спины, от чего футболка неприятно липла к телу.

Аспен рассказывал мне, что они стараются выполнять большую часть полевых работ до полудня, так что я бродил неподалеку от их лагеря в ожидании их возвращения. Джип Аспена был припаркован сбоку их хижины, и я задержался возле пассажирской двери, изучая салон автомобиля. На задних сидениях громоздились кипы книг и папок, а также, кое-какие вещи, которые являлись походным снаряжением. Палатка, походная плитка, спальный мешок, туристические стулья и столик, плохо скрученные брезентовые подстилки и куча прочих предметов, среди которых была и пачка крекеров. Прошла уже уйма времени с тех пор, как я позволял себе такие изыски, и это вызвало у меня повышенное слюноотделение.

Еще раз окинув взглядом безлюдную территорию вокруг, я дернул дверцу машины и обнаружил, что она не заперта. Вырвавшийся наружу теплый поток воздуха нес в себе стойкий запах костра, что вызвало у меня улыбку. Это было приятным воспоминанием об Аспене, и мне это доставляло удовольствие.