Убийство из-за книги (сборник)

Войдя в холл, я хотел было крикнуть Теодору, что переквалифицировался из сыщиков в посыльные, так что помогу ему поднять орхидеи наверх, но не успел этого сделать, поскольку из кабинета донесся вопль Вульфа:

– Арчи!

Войдя, я увидел, что Кремер устроился в красном кожаном кресле и держит в зубах незажженную сигару, нацелив ее в потолок. Вульф неодобрительно взирал на гостя, и по тому, как плотно были сжаты у него губы, можно было догадаться, что великий детектив с трудом сдерживает ярость.

– Я занят важной работой, – кротко заметил я.

– Подождет твоя работа. Немедленно свяжись со Скиннером. Если не застанешь его на работе, звони домой.

Не будь здесь Кремера, я бы устроил целое представление. Однако мне пришлось удовлетвориться лишь презрительным фырканьем. Усевшись за стол, я начал набирать номер.

– Прекратите! – грубо бросил Кремер.

Я и ухом не повел.

– Хватит уже, я вам говорю!

– Погоди, Арчи, – сказал Вульф.

Отвернувшись от телефона, я увидел, что он все еще хмурится, но губы уже разжал. Вскоре он произнес целую речь:

– Не понимаю, мистер Кремер, чем вам не нравится мое предложение. Как я уже сказал по телефону, от вас потребуется дать мне слово, что вы станете сотрудничать со мной на моих условиях, и я сразу же изложу вам дело во всех деталях, предоставив, разумеется, необходимые доказательства. Если же вы откажетесь – а это ваше право, – тогда я попрошу о сотрудничестве мистера Скиннера из офиса окружного прокурора. Возможно, он согласится. Я гарантирую, что никому не будет причинено никакого вреда, и надеюсь, что это дело об убийстве Кийса будет наконец закрыто. Что вас не устраивает?

Кремер заворчал, словно тигр в клетке.

– Не понимаю, – заявил Вульф, – какого дьявола я вообще с вами связался! Уверен, мистер Скиннер придет от моего предложения в восторг.

Ворчание Кремера сделалось членораздельным:

– И когда вы хотите это устроить? Сегодня?

– Я же сказал, что сообщу вам все детали лишь после того, как вы дадите мне слово. Ладно, так и быть, отвечу. Все случится завтра ранним утром, при условии, что мне доставят посылку, которую я жду… Да, кстати, Арчи, ты еще не поставил машину в гараж?

– Нет, сэр.

– Вот и хорошо. Позже, где-то ближе к полуночи, тебе придется поехать встретить самолет. Все зависит от этого самолета, мистер Кремер. Если он прибудет с опозданием, придется отложить все до субботы.

– А где? Тут, в вашем кабинете?

Вульф помотал головой:

– Больше я ничего не скажу. Ну что, принимаете вы мои условия?

– Послушайте, давайте сделаем так. Я дам вам слово, что после того, как вы мне все расскажете, я либо исполню ваши требования, либо навсегда забуду о том, что услышал. Согласны?

– Нет. Арчи, звони мистеру Скиннеру.

Кремер процедил сквозь зубы словечко, предназначенное исключительно для мужского слуха.

– Вечно эти ваши проклятые шарады, – с горечью произнес он. – И ведь вам чертовски хорошо известно, что я не позволю подключить сюда прокуратуру. Вполне может оказаться, что вы и впрямь вычислили преступника. Такое прежде уже случалось. Ладно, я согласен на ваши условия.

Вульф кивнул. Глаза знаменитого сыщика блеснули, однако блеск был таким мимолетным, что даже я едва успел его заметить.

– Бери свой блокнот, Арчи. Дело довольно запутанное, и я сомневаюсь, что мы успеем закончить до ужина.

Глава четырнадцатая

– Я буду счастлив всё объяснить, – сказал я патрульному Хефферэну, – если только вы сойдете с лошадки и встанете вровень со мной. Существует же демократичный способ вести беседу. Или вы хотите, чтобы я потянул шею, пялясь на вас снизу вверх?

Я широко зевнул и даже не стал прикрывать рот рукой: зачем, ведь вокруг никого, разве что природа и конный полисмен. Нельзя сказать, что я установил личный рекорд, поднявшись, одевшись и позавтракав еще до семи часов утра, но не забывайте, что до этого я уже три ночи подряд ложился очень поздно: во вторник, после сборища клиентов; затем в среду, после вечерних гуляний в обществе Лили Роуэн; и, наконец, в четверг, после того как встретил в аэропорту Ла Гуардия самолет, который приземлился точно по расписанию.

Хэфферэн слез-таки со своего высоченного коня и оказался одного роста со мной. Мы беседовали в Центральном парке, на вершине того самого холма, куда он привел меня в памятный день нашего знакомства. Утро сулило теплый октябрьский день. Легкий ветерок забавлялся листьями на деревьях и кустах, птицы суетились в небе и скакали вокруг нас, оживленно судача о своих делах.

– Я делаю это только потому, – раскрыл карты Хефферэн, – что вынужден подчиняться приказам. Мне было велено явиться сюда и выслушать вас.

Я кивнул: