Убийство Короля Нага

— Я останусь с ней столько, сколько смогу, — прошептала она. — Как только Тиеро вернется и будет в безопасности. Но они говорят, что больше ничего нельзя сделать. Они даже не слышат нас, когда мы говорим. Но, может быть, она проснется…

— Никто еще не проснулся, — резко сказал Киллот. Его лицо оставалось нарисованным. — Мы не знаем, что они могут слышать или чувствовать в данный момент, а что нет.

Правда. Она опустила голову, отстраняясь. Не стоит пытаться лгать Нейебу, чтобы успокоить его. Ей следовало бы знать лучше. Можно ли еще найти способ усложнить этот день?

Она тяжело вздохнула и вернулась к Тиеро:

— С тобой все в порядке?

— Мне не нравится оставлять ее там, — прошептал он. — Только не тогда, когда приближается Ки Вало Накар.

— Нет. Но нам нужно отвести тебя в безопасное место, потому что нападения будут повторяться.

Хотах начал записывать на блокноте. Два других сопровождающих вернулись к своим делам.

Киллот снова подошел к нему.

— Я прошу прощения за свою недальновидность, — сказал он, заговорив более четко. — Сейчас странные времена.

— Действительно, — Хотах милостиво кивнул в ответ, его тон стал более мягким. — И мы все понимаем, как вам всем тяжело. Надеюсь, вы понимаете, что мы должны соблюдать законы Нейеба. Даже несмотря на то, что это должно быть трудно, особенно в вашей ситуации.

— Я уверен, что все мы понимаем, насколько это непросто. Вы и ваши люди так много времени уделяете заботе об остальных. Это необыкновенно.

— Мы — одни из мастеров исцеления. Это наш долг, данный Элонумато… — Он бросил на Киллота почти жалостливый взгляд. — Иди и отдохни, Нейеб. Если хочешь, можешь остаться со своими друзьями. Будем надеяться, что твоя возлюбленная скоро проснется и ваши узы станут всем тем, на что ты надеешься, и даже больше.

— Я полагаю, что за время вашего пребывания здесь вам пришлось внести множество изменений и поправок, — продолжал Киллот, и его легкий кивок был единственным свидетельством того, что он услышал его слова. — Компромиссы и тому подобное.

Рея подняла бровь. Ей не очень нравилось, когда его голос был направлен на нее. А вот наблюдать за его действиями против кого-то другого было очень интересно.

Хотах поднял голову, продолжая делать пометки, но тростниковое перо царапало по бумаге, оставляя за собой след темно-красных чернил.

— Разумеется.

— Тогда вы поймете, что в данном случае это приемлемый компромисс, если я буду находиться у постели моей возлюбленной. Традиция или нет.

Хотах вздохнул. Он наморщил лоб, прекратив писать.

— Мы договорились соблюдать…

— Да. Но в данном случае это может стать разницей между ее жизнью и смертью. Неужели традиции важнее этого? Я один из самых могущественных представителей своего рода. Я умею преодолевать барьеры. Я могу связаться с ней и узнать, что происходит в ее сознании. Дать ей надежду. Напомнить ей, что она не забыта. И это может оказаться бесценным. Вы сказали, что не знаете, что именно чувствуют сейчас эти люди. Вы не знаете, что они испытывают во тьме своего разума, помимо каких-то смутных предположений, сделанных несколько дней или даже недель назад. Разве не было бы полезно, если бы у вас была информация?

Хотах сузил глаза. Ловушка была уже расставлена. Даже если Киллот еще не закончил свое выступление.

— Есть и другие Нейебы…

— Нет таких, как я, как нет таких, как Саланка. И я не думаю, что у вас в отряде или команде остался хоть один такой. У вас заканчиваются люди, способные позаботиться об этих жертвах. Позвольте мне помочь ей, и я помогу вам со всеми вашими пациентами. Я поделюсь с вами всеми знаниями, которые найду, и это, в свою очередь, может помочь вам хотя бы обеспечить их реальные потребности, а не оставлять вас в догадках. Самое главное, что законы, запрещающие взаимодействие пары нулаамедов, запрещают контакт «кожа к коже», а также другие особые требования, которые я могу поклясться, что не нарушу.

Хотах закрыл глаза, словно обдумывая сказанное, затем вздохнул.

— Ты можешь поклясться, что не будешь к ней прикасаться?

— Мне не нужно к ней прикасаться. Все, что мне нужно, — это быть достаточно близко, чтобы почувствовать присутствие нападения на нее. Пожалуйста. Я не умоляю. Но я умоляю вас, благородный лекарь. Позвольте мне быть в ее присутствии и помогите ей найти дорогу к нам.

— Будет лучше, если этот человек не задержится здесь дольше, чем нужно, — сказала одна из лекарей, ее голос был спокойным и ясным, когда она подошла к Рее и Тиеро. — Он выглядит не очень хорошо.

Нет. У Тиеро немного позеленели глаза, а бледность усилилась.

— Как будто теперь это имеет какое-то значение… — Он попытался улыбнуться.

Рея обернулась к Киллоту, ее рука все еще сжимала рукав Тиеро.

— Ты…

Киллот отмахнулся от нее.

— Ты сделала все, что могла… — Его лицо напряглось, когда он встретился взглядом со слугами. — Прошу. Покажите мне Саланку. Я клянусь, что после этого останусь здесь столько, сколько потребуется, чтобы помочь каждому пациенту в этом месте.

— Очень хорошо. Но ты ответишь за любой вред, причиненный ей, и если твои люди будут возражать против этого…