Убийство Короля Нага

— Настолько, что я должен отнестись к этому серьезно, — ответил он. — Я даже не знаю, как можно защитить себя от подобной участи. Возможно, это произойдет в ближайшем будущем. Возможно, позже. Но… я не могу придумать более сильных мучений, чем это. И как бы я ни старался, я не могу найти способ нарушить монотонность и муки этой тьмы. Кажется, что прошла целая вечность. Если оставить там надолго, это разрушит рассудок любого человека.

— Думаешь, это то, что сейчас испытывает Саланка? Это больше похоже на ночные кошмары и плохие вещи.

— Не знаю. Надеюсь, что нет. Когда ты бежишь, спасая свою жизнь, по крайней мере, есть шанс куда-то сбежать или найти облегчение. Есть чем заняться. Во тьме — в этой тьме — нет ничего, кроме печали и скорби. Даже молитва кажется бесполезной, потому что само время там ничего не значит.

— Я не знаю, чем помочь, — прошептала она.

Он рассмеялся, его гравийный голос стал еще ниже, когда он снова прикрыл глаза рукой.

— О, Банни, ты ничего не можешь с этим поделать. Не думаю, что кто-то может с этим что-то поделать, кроме, может быть, Элонумато. Даже Пары.

— Я бы не стал заходить так далеко. — Темная голова высунулась в окно. Киллот поднялся на ноги.

— Ты не стучишь? — спросил Тиеро, приподняв бровь.

— На традиционных путях слишком много беспокойных людей. — Киллот сел на подоконник. Он тоже заметно побледнел, контраст между волосами и обычно загорелой кожей стал разительным.

— Саланка… — Рея пыталась подобрать слова.

Киллот покачал головой.

— Еще чаю? — Он оттолкнулся от подоконника и легко приземлился. Его сапоги издавали лишь слабый стук при приземлении.

— Киллот? — Ее голос дрожал.

Он подхватил чайник и налил себе маленькую черную кружку, не добавляя ни меда, ни специй.

— Она… она не отвечает. Я не смог до нее докричаться. Совсем.

— Ты чувствовал то, что чувствовала она…? — Тиеро откинулся на спинку дивана, тело его напряглось, словно он уже приготовился к правде.

— Она боится. — Киллот молчал еще несколько вдохов, тяжесть в его словах усиливалась с каждой секундой. — В ужасе. Что бы это ни было, она в ловушке. Я не могу пробиться сквозь эту стену. Я даже не могу напомнить ей, кто она и кто ее народ.

— Она даже не чувствует связи со своим народом? — Рея в шоке уставилась на него.

Это было еще хуже, чем то, чего она боялась. Еще хуже, чем мысль о том, что коматозные медиумы своим присутствием передают остальным свои кошмары, потому что тогда это означало, что хорошие связи не могут присутствовать даже на заднем плане. Как такое возможно? Разве это не мучение само по себе? Она часто завидовала той связи, которая была у Нейеба с их народом. Тому, как они могли утешаться, зная, что есть и другие, такие же, как они, — несколько ласковых или сострадательных слов всего лишь на расстоянии вытянутой руки. Иметь это и потерять? Может быть, это было хуже, чем вообще не иметь.

— Но их так много. Они совсем не чувствуют друг друга? Ни капельки?

Киллот покачал головой.

Тиеро поклялся, но это больше походило на слабый крик. Он крепко сжал руки на груди, и его темные крылья тоже опустились. Одно перо упало на свободу.

— Это ужасная и проклятая болезнь. Что бы ни вызвало ее, это должно быть зло.

— И никто из них — совсем никто? Хотах сказал…

— С Саланкой случилось что-то, что еще больше изолировало ее. Возможно… возможно, какие-то другие ее занятия.

— Запретные Искусства? — предположил Тиеро. — То, что мы сделали…

Киллот взмахнул рукой, словно отгоняя слова.

— Возможно. Но не обязательно. Кто знает? Не в этом дело! — Его дыхание участилось. Он снял с плеча сумку и положил ее на стол. — Что сделано, то сделано. Это может быть что-то другое, я в этом уверен. И сейчас это не имеет значения. Просто… — Он провел руками по волосам и встал. — Я должен быть невосприимчив к этому по какой-то причине… — Он ударил руками по столешнице. — Невосприимчив и неспособен. Так что вам придется поверить мне, когда я скажу, что это необходимо.

— Ты хочешь что-то сделать с Запретными искусствами, — догадался Тиеро.

Киллот достал простую бронзовую чашу и два пузырька с жидкостью — один темно-фиолетовый, другой черный. — Нет. Но это основа того, что было сделано раньше.

— В чем же тогда риск? Почему ты так взволнован? — потребовал Тиеро.

— Это не запрещено, но не лишено риска. И, Рея… Рея, мне очень жаль. Я не знаю другого способа сделать это.

— Тогда нет, — огрызнулся Тиеро. — Одна сестра уже в ловушке и близка к смерти. Почему…

— Это решение Реи, и речь идет не только о Саланке, — ответил Киллот, его голос тоже стал резче. — Связь, которую создала Саланка, — если она настоящая, то это ее укрепит. Это даст Рее ясность и поможет ей понять, как связаться с этим человеком. Возможно, даже ответит на вопрос, как вообще возникла такая сильная связь. Если же она ненастоящая, то ты окажешься в ловушке. Ты окажешься в такой же ловушке, как и они. Но я смогу тебя вытащить. Клянусь, что смогу, Рея. Тебе может показаться, что ты находишься там очень долго. Это может показаться таким же реальным, как сейчас. Но ты не останешься в стороне.