Убийство на аперитив

Вот и сейчас он отправился к падре Вирджинио Арьярди сам, и прихватил с собой Сашу, у которой глаза загорелись от предвкушения разгадки тайны.

– А почему священник в доме престарелых?

– Это специальный дом престарелых для священников, которые по возрасту или состоянию здоровья больше не могут служить. Всю жизнь они живут в приходе, в предоставленном церковью доме, им помогают по хозяйству монахини, они получают зарплату. Но когда священник становится немощным и нет никого, кто взял бы на себя заботу о нем, он отправляется в дом для священников на пенсии. Вот и падре Арьярди, а ему- минуточку- уже 95 лет, проживает в таком доме.

– В 95 он может быть в полном маразме и ничего не помнить, – сказала Саша.

– Тогда бы я к нему не поехал, – засмеялся Никколо, который сегодня был в гражданской одежде. – Конечно, я все узнал заранее, с памятью у старого падре все в порядке.

***

Старый четырехэтажный дом с террасой, напоминающий поместье или загородный дворец был окружен парком с высокими деревьями. Среди постояльцев были лишь мужчины, кто-то прогуливался по дорожкам, старик с воротничком священника играл в шахматы с товарищем в инвалидной коляске, две женщины в форме сестер милосердия катили подопечных в колясках по широкой подъездной аллее.

Дежурная сестра провела Никколо и Сашу за дом, где у парапета широкой террасы с видом на холмы в коляске сидел древний старик, укрытый по пояс пледом, несмотря на теплую погоду.

Глаза у него оказались неожиданно молодыми и яркими.

Падре Арьярди никогда не видел своих дальних родственников и никогда не встречался с Антимо. Он долго рассматривал фотографию русоволосого кудрявого молодого человека в очках, пожевал губами и наконец покачал головой:

– Нет, никогда не видел.

До этого сестра-администратор подтвердила, что никто, похожий на Антимо, сюда в последнее время не приезжал.

– Может быть, вы слышали семейную историю о рецепте производства вина?

– Никогда не слышал, – покачал головой старик. – Никогда ничего подобного не говорили, а память у меня хорошая. – Неожиданно улыбнулся он.

– Жаль! – Полковник поднялся, Саша тоже и же собирались попрощаться, как старик продолжил: – Была одна семейная история, но рецепт тут не причем.

– Какая история? – хором спросили Саша и Никколо, – Расскажите!

– Ну, это скорее легенда, сколько в ней правды, я не знаю… Вы помните, молодые люди, что было в августе 1849 года?

– Нет, – хором ответили те.

– Плохо же вы знаете нашу историю, – укорил старик, а Саша промолчала, что ей их история была ну совершенно без надобности.

– Все началось утром 3 августа 1849 года, когда Джузеппе Гарибальди, его жена Анита и горстка верных людей отправились в путь через Романью, чтобы спастись от уже почти неизбежного захвата австрийской и папской милицией.

Власть к этому времени просто ненавидели, народ Романьи был готов к восстанию и очень сочувствовал Гарибальди.

Все получилось спонтанно, совершенно не связанные между собой люди передавали беглецов из рук в руки, и они все дальше двигались по Романье, скрываясь от властей. Как вы думаете, – взглянул он на Сашу, – сколько их было, Гарибальди с соратниками?

Девушка пожала плечами:

– Ну… пятеро, может десять.

– Их было 4000 человек. И они шли лесами Романьи из Рима в Венецию освобождать своих соратников. Вскоре стало понятно, что это невозможное предприятие. Войско рассредоточилось, Гарибальди и Анита сумели спрятаться в независимой республике Сан Марино. Но ведь это целые отряды, которые шли лесами Романьи, даже после того, как их осталось двести человек. И не всем это нравилось. И многие боялись разграбления. Самое ценное старались спрятать. А что было самым ценным тогда для семьи Арьярди и семьи Фьюмальдо?

– Драгоценности, наверное, документы, – сказал Саша.

– Вино! – сказал Никколо.

– Именно! – поднял указательный палец вверх старый священник. – Драгоценности и документы можно спрятать быстро, на это не требуется много усилий. А спрячь ящики с вином, тем более, если это весь твой урожай, на это уйдет много времени. и хозяева крепости Фьюмальдо вместе с семьей Арьярди спрятали в горах свои ящики с вином. То, что осталось в бочках, выпили нагрянувшие партизаны, потом папские солдаты. А разлитый по бутылкам урожай сохранили, но потом умер хозяин дома, крепость перешла по наследству другой ветви семьи, а семья Арьярди, мои предки, отправились на Сицилию.

– То есть никто вино не забрал?

– Нет. Легенда говорит, что так оно и хранится в погребе в лесу.

– То есть там несколько ящиков вина 1849 года?

Никколо присвистнул: – Минуточку! – и набрал номер.

– Синьор Гаэтано, это полковник Скарфоне, помните, мы встречались по одному делу? Как поживаете? Можно задать вам два небольших вопроса?

Ответ видимо был утвердительным, потому что Никколо продолжил:

– В середине 19го века сколько бутылок вина было в одном ящике? Сколько? Спасибо, нет-нет, все нормально, потом объясню. И сколько примерно может стоить такая бутылка? Благодарю, возможно мы обратимся к вам за экспертным заключением. Благодарю, buona giornata!