Убийство на кафедре литературы

Михаэль присоединился к коллегам и осторожно поставил еще один мешок в машину отдела уголовного розыска. Машины «форд-эскорт» на стоянке не было. Михаэль на мгновение растерялся, но вспомнил, что Эли Бехер уехал в контору. Он сел в «рено» Белилати — справа от него. Рация засигналила.

— Где ты? — спросил диспетчер, услышав голос Михаэля. — Тебя ищут.

— Хорошо, ответил Охайон, уменьшив звук в приборе. Он зажег «сигарету на дорожку», снова усилил звук и сказал, что будет в диспетчерской через несколько минут.

Они подъехали к зданию полицейского управления на Русском подворье.

— Сейчас вернусь, — сказал Белилати и исчез.

Эли Бехер в диспетчерской говорил по телефону:

— Так найдите мне Арье Леви, что за разговоры? Нельзя копию получить?

— Идиоты, я тебе говорю! — обратился он к Михаэлю. — Совсем спятили, не хотят дать мне копию отчета патологоанатома. С ними напрямую невозможно работать!

— Кто не хочет давать?

— Да эти, из Эйлата. И патологоанатом из Абу Кабира тоже выкамаривается. — Эли закончил фразу сочными ругательствами.

Пятеро полицейских сидели у пульта, отвечали на телефонные звонки, но слышали каждое слово их разговора.

— Погодите, — сказал Михаэль, — прежде чем вы найдете начальника округа, дайте-ка мне еще раз Абу Кабир. Кто там дежурный патологоанатом?

Эли Бехер назвал имя.

— Я поднимусь наверх, в контору, пошли со мной, — сказал Михаэль.

Эли Бехер, как всегда, успокоился, но лишь после того, как Михаэль положил трубку и тихо сказал:

— Я говорил с Гиршем, они нам передадут отчет завтра утром. Но сейчас он перезвонит нам и сообщит главное.

Михаэль молча курил, Эли Бехер вышел, вернулся с двумя чашками кофе, и тут зазвонил телефон. Михаэль внимательно слушал собеседника, то и дело поддакивая, быстро записывал отдельные фразы. В конце разговора Михаэль поблагодарил патологоанатома Гирша, с которым работал уже восемь лет, поинтересовался, как дела у сына в армии и у дочери в университете, передал горячий привет жене и положил трубку.

— Ну? — спросил Эли. — Есть связь между двумя происшествиями? Есть что-нибудь?

— И не просто связь! — Михаэль большими глотками допил кофе.

Перед его взором снова встал морской пейзаж в доме Тироша и тело Додая, распростертое на песке.

— Идо Додай умер от отравления окисью углерода. Чтоб ты знал — это ядовитый газ, тот, что выходит из выхлопных труб автомобилей. Многие самоубийства в Америке происходят в закрытых гаражах, когда включают двигатель. Вот это оно и есть, — сказал Михаэль.

— Но что значит отравлен? — спросил Эли Бехер, страшно удивленный. — Сам или с чьей-то помощью?

— Этот газ организм не выделяет, если ты это имеешь и виду. Гирш объяснил, — Михаэль стал говорить медленно и терпеливо, как бы объясняя и себе тоже, — кислород связывается с красными кровяными шариками, в них есть гемоглобин, в нем — атом железа, с ним и связывается кислород, которым мы дышим. Когда в крови CO — угарный газ, гемоглобин в легких не может связывать кислород и переносить его по всему организму. Этот газ, СО, соединяется с железом даже лучше, чем кислород, и человек, который им дышит, быстро задыхается. Теряет сознание и ничего при этом не чувствует.

Михаэль остановился и глянул в зеленые помаргивающие глаза Эли, который был весь внимание.

— Вот почему лицо Додая было совершенно розовым, а все внутренние органы разорваны от погружения на глубину. «А я не знал, что он нырял на глубину тридцать метров, я в этом не понимаю», — подумал Михаэль.

— Губы покойного Идо были совершенно синими, они называют это, — Михаэль склонился над своими записями, — цианоз. Смертельную концентрацию угарного газа нашли путем анатомического анализа, — продолжал Михаэль, — теперь я понимаю, о чем говорили там, на берегу, возле машины «скорой».

Эли глянул на него широко раскрытыми глазами:

— Но как к нему попал этот газ?

— Я точно не знаю, но кто-то, по-видимому, выпустил из баллона часть сжатого воздуха и впустил туда угарный газ. Два баллона послали на анализ в Институт морской медицины. Я думал, ты у них все выяснишь.

— От них не было ответа, наверно, они уже ушли домой. Но я не понимаю — скажи, выходит, каждый может впустить угарный газ в баллон с кислородом? Как это сделать?

— Ну, это как раз не проблема. А вот чтобы до этого додуматься, надо быть гением.

Михаэль отряхнул пепел сигареты в кофейную гущу:

— У каждого баллона для подводного плавания есть вентиль, — объяснял Михаэль, — и у баллона с угарным газом есть вентиль. Так что можно их свинтить. Кто-то соединил вентиль баллона со сжатым воздухом с емкостью типа «Сода Стрим», в которой находился ядовитый газ, и впустил ядовитый газ в баллон с воздухом. Вот и все.

— А разве Додай не мог почувствовать? — задумчиво спросил Эли Бехер. — У этого газа есть запах?

— Нет, — Михаэль глянул на складку у Эли на переносице, — нет никакого запаха. Просто человек задыхается и умирает, ничего не чувствуя.

— Так что, — с ужасом спросил Эли, — мы имеем дело с химиком?