Убийство на вокзале. Сенсационная история раскрытия одного из самых сложных дел 19 века

Полиция сделала все возможное, чтобы представить это как случайную встречу, но это была ловушка. Проблема заключалась в том, что после ареста Джеймса Споллина его нельзя было допрашивать. Если бы задержанный решил сделать заявление (например, признание) после формального предупреждения о том, что его слова могут быть использованы против него, то оно могло бы быть использовано в качестве доказательства, однако вплоть до 1864 года полицейским не разрешалось получать информацию путем допроса: так исключалось признание под принуждением. Тем не менее, полиция могла представить в качестве доказательства все, что заключенный сказал в разговоре с другими людьми. Мистер Гай надеялся использовать эту лазейку, чтобы обманом заставить Споллина сказать что-то, способное его выдать. Именно поэтому он организовал присутствие Мэри на Фредерик-Лейн. Когда она накинулась на своего мужа, то действовала по указанию суперинтенданта, и каким бы искренним ни был гнев, лежащий в основе ее обвинений, эта конфронтация была всего лишь уловкой. К тому же неудачной: Споллин не сказал чего-либо стоящего.

Сообщение об аресте появилось достаточно рано, чтобы попасть в вечерние газеты, так что к утру четверга большая часть Дублина уже знала, что полиция поймала предполагаемого убийцу. Суперинтендант Гай сообщил прессе – как оказалось, преждевременно, – что намерен доставить задержанного к мировому судье в полдень, и задолго до этого часа на Кейпл-стрит собралась толпа людей, надеющихся увидеть неуловимого преступника. Стон разочарования раздался, когда на ступенях полицейского суда появился офицер и объявил, что подозреваемого допрашивать не будут. Впрочем, на улице все равно осталось столько людей, обменивающихся сплетнями, что пришлось послать констеблей, чтобы разогнать их.

Август Гай надеялся, что к следующему дню он будет готов к публичным слушаниям, но до этого предстояло проделать большую работу. Первой задачей дня было сесть за стол и сравнить то, что Райан и другие детективы знали о своем главном подозреваемом.

Его звали Джеймс Споллин (Spollin), хотя официальные лица и газеты упорно писали его фамилию как Споллен (Spollen) [22]. Ему было сорок три года, он был женат и имел четверых детей. Он лишился одного глаза, но не в результате насилия, а из-за перенесенной в юности инфекции. Джеймс был ирландцем и католиком, родившимся и выросшим в городе Фернс, расположенном в пятидесяти милях к югу от Дублина. В 20 лет он начал работать на Hammersmith Works, чугунолитейном заводе в Боллсбридже, к югу от столицы. Владелец завода, Ричард Гамильтон, был известным инженером, специализировавшимся на проектировании зимних садов и теплиц. В 1844 году Гамильтон получил заказ на строительство Пальмового дома в Кью-Гарденс, и Споллин был одним из сотрудников, которых он взял с собой в Лондон для работы над проектом. Строительство этого садоводческого храма из стекла и кованого железа – на тот момент самой большой из когда-либо построенных оранжерей – продолжалось четыре года, и к моменту завершения строительства Споллины вернулись в Ирландию, где в их семье появилось еще двое детей.

Следующим крупным проектом Ричарда Гамильтона стала крыша для нового железнодорожного вокзала Дублина в Бродстоне. После завершения строительства директора железнодорожной компании решили, что им нужен человек, который будет ее обслуживать, и, последовав рекомендации Гамильтона, предложили эту должность Джеймсу Споллину. Он оказался настолько надежным и разносторонним специалистом, что вскоре его функции расширились и стали включать остекление, покраску и общий ремонт. Он стал просто незаменим, и когда детективы изучили историю его восьмилетней работы на станции, то обнаружили, что он слыл тихим, покладистым и трудолюбивым работником – иначе говоря, образцовым сотрудником. Он не был прикреплен к какому-либо отделу компании, а приходил туда, где был нужен, и имел доступ ко всем помещениям днем и ночью.

Джеймс Споллин зарабатывал 1 фунт 4 шиллинга в неделю, а зарплата его сына, которую он получал в качестве подмастерья, добавляла к доходу семьи еще 6 шиллингов. Это было важно, так как поздно вечером в среду на их кухне было обнаружено значительное количество золотых монет. Отобрав у заключенного ключи, сержант Хьюз отправился к нему домой и с их помощью открыл комод, в котором обнаружил восемь золотых соверенов. Мало того, что для человека с достатком Споллина это была подозрительно большая сумма наличными – две монеты оказались измазаны грязью, как будто были перед этим закопаны или хранились под водой.