Убийство номер двадцать

– Делай, как я говорю, и мы прекрасно поладим. – Я бросаю взгляд на часы. Только что перевалило за полдень. – Сейчас я открою трубки, чтобы потекла кровь, и все у тебя будет хорошо. Умрешь ты чисто и безболезненно. Как Пиппа Хокстон.

Я знаю, что все это ложь, что она умерла в страхе и в муках, подвешенная к потолку, точно свинья, приготовленная на убой, но ему ни к чему это знать. Он не мигая смотрит мне прямо в лицо.

– Сомневаюсь, что твои ребятки успеют тебя найти, но, по крайней мере, ты не будешь страдать. Но если ты не будешь слушаться… Если создашь проблемы…

Я подношу лезвие ему к носу – так близко, что он смотрит на него, почти скосив глаза. Затем опускаю скальпель к его руке.

Рука уже зафиксирована ладонью вверх, чтобы мягкая бледная поверхность предплечья и сгиб локтя были открыты для введения иглы. Подношу туда лезвие.

Хорошо вижу синие линии под кожей – прекрасные, толстые мужские вены, в полной боевой готовности. И это хорошо, что он сейчас в стрессе – сердце бьется чаще, отчего они надулись и выступают еще заметней.

Прижимаю лезвие к его коже. Какой-то миг та сопротивляется, но тут давление ослабевает, и острый скальпель прокалывает ее, погружаясь внутрь.

От боли он сдавленно всхлипывает. Нажимаю сильней и вижу, как напрягаются мышцы его предплечья. Порез расширяется – глубокий, но длиной всего около дюйма. Убираю скальпель, чтобы он мог его видеть.

И сейчас он все-таки смотрит на него. В глазах у него испуг, он быстро моргает, когда из пореза начинает струиться кровь, растекаясь по подлокотнику кресла и капая оттуда на пол.

– Будешь дергаться, и я продолжу в том же духе. Одну за другой выдерну тебе вены наружу. Буду обрывать с тебя кожу, и плевать мне, как ты при этом будешь орать.

Его взгляд падает на канюлю, торчащую у него из руки, но тут же возвращается к моему лицу.

– Так ты еще быстрей истечешь кровью. Тогда можешь и не надеяться, что тебя найдут.

Он опять стонет, быстро и прерывисто. Я смотрю на него – на слезы, навернувшиеся ему на глаза, на его лихорадочно ходящие бока – и понимаю: моя взяла. Он издает еще какой-то звук, пытаясь что-то сказать, так что я протягиваю руку и, разрезав скальпелем скотч, медленно и осторожно отвожу отрезанный лоскут ото рта.

Он делает несколько судорожных вдохов, затем смотрит мне прямо в глаза.

– Ты все понял? – тихо спрашиваю я.

– Иди ты на хер! – отвечает он.

Глава 61