Я сел и неохотно обдумал предстоящую задачу. Я собрался с силами, выпив полбутылки рома, и поднял половицы. Я вынул по одному все свертки, положил их на кухонный каменный пол и развернул их, так же по одному. Пакеты я отложил в сторону. Я снял с трупов одежду и приготовился расчленять их. Пахло ужасно неприятно, и в некоторых местах копошились большие колонии личинок. Я разделал тела и завернул их по частям в бумажные полотенца, которых у меня имелось достаточно. Крепко завязал части тел в свертки поменьше и отложил их в сторону. Таким образом я разделал три тела, пока не закончил со всеми и на полу не образовалось сколько-то готовых свертков. Я положил свертки обратно под половицы, насыпав сверху земли и ароматических пластинок.
Как и прежде, внутренние органы он поместил в отдельные пакеты и не стал класть их в пространство под половицами, где хранились отныне только кости и плоть. Пакеты с органами он отнес в правый нижний угол сада, где вытряхнул содержимое в щель между заборами. Органов было довольно много, но со временем они все оттуда исчезли, накормив собой землю и ее многочисленных обитателей.
Проблема сдвинулась с мертвой точки, но все еще не решилась и катастрофически увеличилась в размерах после убийства Нильсеном в следующем месяце двенадцатой жертвы. По его словам, он все еще не знал, когда может случиться следующее убийство и случится ли оно вообще. Только непосредственно в сам момент удушения он «знал», что происходит, и тогда уже ничто, даже взрыв бомбы, не смогло бы его остановить. «Я делал то, что требовалось сделать – и должен был внимательно за этим наблюдать». Под половицами не хватило места для двенадцатой жертвы, так что он затолкнул его в шкафчик под раковиной, где, очевидно, тело не могло оставаться долго. Кроме того, арендодатели наконец бросили свои попытки выжить Нильсена из квартиры силой, и решили, что, может быть, он уйдет добровольно, если они пойдут на мировую и будут достаточно щедры. Агент арендодателей принес ему официальные извинения за беспокойство, причиненное в прошлом году, и сделал предложение от имени компании. В доме № 23 на Крэнли-Гарденс имелась отличная квартира, которую он мог получить. Кроме того, ему предложили тысячу фунтов стерлингов в качестве компенсации. Разумеется, это был подкуп, и можно было ожидать, что он откажется из принципа. Но предложение показалось ему довольно щедрым, и к тому же у него имелись не терпящие отлагательств причины покинуть Мелроуз-авеню. Его подвезли на Крэнли-Гарденс, он принял предложение на месте и договорился переехать туда в начале октября.
Сперва ему предстояло избавиться от всех улик, которые до сих пор были разбросаны по всей квартире. За два дня до отъезда Нильсен соорудил третье кострище, на следующий день зажег костер, и в день отъезда костер успел прогореть до золы. Прошлое вновь было сожжено, стерто и обновлено. Вот как он рассказывал об этом полиции: