Убийство русалки

Саломина на него посмотрела так, как будто только что поняла, что он здесь.

— А, бедняга Молли больна, к чертовой матери, очень больна, Андерсен, я не видела ее с тех пор как… — Она уже была в полусне и собиралась отяжелеть на его руках.

Он потряс ее.

— С тех пор как что?

Глаза старухи окончательно закрылись. Он поднял ее, нужно было срочно влить в нее или кофе, или крепкого вина. Он взял ее под руки и толкнул ногами двери трактира. Тепло, зловоние и запах влажности чуть не сбили его с ног. Он протиснулся между людьми, матросами на увольнительной, студентами и парой женщин в открытых платьях. Никто из них не захотел потесниться ради него, особенно когда увидели Саломину. Он посадил ее на лавку и заказал чашку кофе у слуг и быстро заплатил, боясь, что кто-то увидит, как много денег у него в кошельке. Он почти влил теплый кофе в старуху, и ее маленький язык вытянулся вперед.

— Где Молли? — снова спросил он, прошептав свой вопрос прямо Саломине в ухо. — И где малышка?

— Я, к чертовой матери, не могу это выдержать. Моя Молли.

Он влил в нее еще кофе.

— В чем она ошиблась? — Опасная мысль появилась у него. — Она с ребенком? — Все исчезало вокруг него, толкающиеся тела, запах сырости и пота. Он смотрел только на старухины губы, пытаясь понять, что она говорила.

— Это эта дьявольская болезнь груди. Она кашляет кровью, это ужасно.

— Так где же она? И Мари? — попробовал он спросить снова.

Саломина покачала головой.

— Девочка, девочку я не видела… — Она снова обмякла.

Он потряс ее, и кофе стек по ее рту, по шее и исчез в нескольких слоях одежды.

— Она в больнице? — спросил Ханс Кристиан, и в ответ она кивнула.

Он быстро выбежал на улицу, вниз по Лилле Конгенсгаде в сторону Народной больницы. Он натянул воротник на шею и бежал так быстро, как только мог, и подошвы его сапог скользили по льду.

Снег таял и прилипал к городским стенам, и нужники замерзали за дверями. Два мужчины развели на улице костер и уже собирались разморозить замерзшего кролика.

Какая-то проститутка открыла окно и попыталась заработать немного денег.

— Может, побудем друг с другом под Новый год? — Она была старая, может быть, немного за сорок, с мокрым табаком вокруг рта.

Больница была там же, где и всегда. Ханс Кристиан не был здесь с тех пор, как Молли вытащила его отсюда той ночью несколько месяцев назад. Она спасла его, она верила ему. Двор был пуст, ворона яростно каркала, и снег вился бураном. Она пару раз пересекла двор и улетела в сторону города. В углу привратницкой горел небольшой камин. От котелка шел дымок. У камелька сидела маленькая черная дама, завернутая в шаль. От ее рта шел теплый пар.

— Я ищу Молли, — сказал он. — Фрёкен Хансен. Она, скорее всего, лежит в этой больнице.

Ключница посмотрела наверх.

— Никаких посещений по вечерам, — сказала она. — Приходите утром.

— Вы знаете, где она лежит? У нее болезнь груди.

Ключница ответила что-то про новых и старых больных, о тех, кто поступил сначала, и о тех, кто поступил потом. Самые новые лежали наверху, если они могли ходить. Если они не могли ходить, их клали внизу, около мертвецкой, чтобы всем было легче.

Не спрашивая ничего больше и не дожидаясь разрешения, Ханс Кристиан побежал мимо ключницы, вверх по лестнице. Он слышал, как она кричала за его спиной. Он не обращал на это внимания, его сердце было полно беспокойства и нетерпения. Первая палата, Молли здесь не было. Он спросил у сиделки, которая только что закурила тонкую трубку табаку, но в ответ получил только непонимающий взгляд. В следующей палате Молли не было, и в палате за ней. Он позвал ее по имени.

Наконец он это заметил, слабое движение под одеялом, и рыжие волосы, как загоревшийся куст.

— Молли, — позвал Ханс Кристиан и бросился на колени у кровати.

Молли была бледна, даже веснушки побледнели, зубы щелкали, губы были светло-розовыми. Покрывало было толстым, но ей все же было холодно. Ханс Кристиан сорвал покрывало с соседней кровати, где лежал храпящий старик, и положил его поверх второго покрывала. Она открыла глаза и посмотрела на него.

— Мой поэт, — сказала она слабым голосом и сжала его руку.

— Молли, Молли. Почему же ты… не послала за мной?

Она закрыла глаза.

— Такой почтенный господин. В шляпе.

— Почему ты так говоришь? Я думал о тебе и о Мари каждый день. Я не думал, что вы хотите меня увидеть до того, как у меня будут деньги. Я тебе должен, — сказал он и подумал о кошельке с риксдалерами. — Вот, — сказал он и положил один из них ей в руку. — Я только сегодня их получил. Все, что я тебе должен. Они твои, они ваши, на ваш трактир, — сказал он.

Слишком слабая улыбка у Молли на губах.

— Это пройдет. Все теперь будет лучше, — сказал Ханс Кристиан.

Молли закашлялась. Слишком сильный кашель.

Ханс Кристиан осмотрелся вокруг. Маленькая палата с другими больными. Это не то место, где она должна быть, нужно торопиться.

— Мы должны найти тебе врача, хорошего врача. — Он подумал о враче, чьего сына они спасли. Он писал Хансу Кристиану два раза. С благодарностями от него и его жены. Он точно поможет Хансу Кристиану и Молли.

Она закрыла глаза. И не открывала их.