Убийство русалки

— Нет никаких сомнений, что у вас есть нужный опыт, в этом я уверена, — сказала экономка, немного поправляя завязки на платье.

Солнце светило в большие окна. Пыль кружилась в спертом воздухе. Молли ощутила жар. В эту минуту она думала только о том, как бы отсюда уйти.

Экономка продолжила:

— И служили вы в достойных местах. Я не знаю это поместье Ханхерред, но, без сомнения, оно лучше Брегентведа, где, ей-богу, понятия не имеют, как воспитывать прислугу. Я вижу также хорошую рекомендацию от Коллинов. Они разумные люди. Все вместе выглядит очень неплохо.

— Спасибо, фру, — сказала Молли и почувствовала себя неважно. Дурные воспоминания опять к ней вернулись, воспоминания о годах службы в Народной больнице. Не тяжелая работа, зловоние и ежедневный вид людских мучений пугали ее. Но от них требовали покорности. Всей этой ненужной вежливости. Молли этого не выносила. Может быть, все дело было в ее работе, но она знала лучше других, что люди, носившие как роскошные одежды, так и жуткие лохмотья, в общем-то на поверку все одинаковые.

— Да, что еще сказать? — сказала экономка и протянула книжку назад Молли. — Я могла бы поздравить с хорошими рекомендациями, немногие имеют подобные…

— Спасибо, фру, — сказала Молли. — Я буду стараться.

— … и хотя нам все еще нужна горничная, я не могу взять вас. Я запишу здесь, что соискательнице номер двадцать три отказано. Вам следует выйти через ту дверь.

Молли молчала, ничего не понимая. Почему ей отказали? Экономка как-то выяснила, что Молли не умеет читать и писать? Или это все слишком явные подделки?

— Вы, конечно, думаете теперь, что вы сделали не так, — сказала экономка. — Так думают все молодые фрёкен, которым я отказала. Но, знаете ли, после семнадцати лет службы здесь я знаю одно. Зеландцы, может, и расторопные, но часто ленивые. Они слеплены не из того теста, из какого получается не просто хорошая, но отличная прислуга. Те, что с Фюна, благородны, но вечно на что-то жалуются и совершенно невыносимы. Борнхольмцы сильны, но упрямы и не очень умны. Те, кто из Северной Ютландии, могут при правильном обращении быть полезны, но только у южных ютландцев есть тот дух, склонность и желание служить, которые нужны здесь. Так что я говорю: «Спасибо и прощайте!»

Молли разозлилась. Ее первым побуждением было плюнуть в лицо экономке. Нет, не только этой пожилой фру, но всей напыщенной изысканности этого дома, которая была для нее невыносима. Никто из этих благородных господ и дам, что расхаживали вокруг нее, не знали, что такое борьба. За выживание, за еду, за крышу над головой. Экономка так и не удостоила Молли взглядом. Ни единого взгляда, никакого знака, что ее присутствие замечено. Однако Молли сделала книксен и вышла.

«Дело не во мне», — подумала она. Это не о том, о чем она думала. Дело было в Анне. И в том, чтобы найти ее убийцу. В том, чтобы разоблачить зло, и неважно, в каком доме оно живет, и неважно, чего страждет, как говорит Ханс Кристиан.

Молли вышла на улицу и увидела, что в зале осталось только семь девушек, которые сидели в смятении и не разговаривали друг с другом. Они ждали, когда прозвонит колокольчик под потолком и позовут следующую.

Широкозадая девица поднялась и достала свои бумаги. Она нервно семенила и была похожа скорее на копенгагенку. Молли представила себе, как она служит в лучшем доме этого города. В ее лице что-то выражало собственную важность. Светлые кудри идеально лежат, сапоги блестят. Она, без сомнения, одна из тех девушек, что желают работать при дворе, чтобы почувствовать себя важнее, чем другие, она хочет почувствовать эту причудливую форму раздутого самодовольства, будучи частью этого места, даже когда она вытирает с пола королевскую рвоту после одного из пользовавшихся дурной славой пиров. Молли думала предупредить ее, рассказать ей о невыносимости экономки, ее сумасшедших и основанных на предрассудках категориях, на которые она делила полных надежды соискателей.

Это натолкнуло ее на идею. Почему бы не попробовать еще раз, ведь экономка ни разу ее не видела? Если она попробует снова, она точно будет знать, что сказать. Единственной проблемой была ее книжка с характеристиками. Ее нельзя использовать, экономка сразу раскусит ее. Молли нужно было придумать что-то еще.

Она снова зашла в зал, где другие девушки посылали ей удивленные взгляды.

— Она хочет увидеть меня еще раз, — объяснила Молли и почувствовала со всех сторон легкое замешательство. И не получила ни улыбки, ни поздравления, а только саркастические комментарии.

— Экономка не против ни грязных ногтей, ни слишком больших башмаков, — сказала худая девушка перед ней, послав Молли злой взгляд.

Снова прозвонили часы. Время для следующей.

— Только не забудьте сказать, что вы из Зеландии, — посоветовала Молли. — Вот почему я прошла дальше. Сколько из вас из Зеландии? — спросила она и повернулась к другим девушкам.

Большинство из них подняло руки, и только две из них этого не сделали.