Убийство у камина

– Если хочешь, да, но это не обязательно. – Встретившись с убийственным взглядом Куни, он добавил: – Не сердитесь. На меня. Мы позвонили Редвергу, но он уехал на конференцию.

– Суни! – Куни кивнул указывавшему направление мужчине, чтобы тот подошел ближе. Отправляйтесь в Стове и найдите… пастора Арчири.

– Мы уже пытались заполучить его в Стове, сэр.

– Ради Бога! -тихо сказал Куни. – Простите, сэр, у старшего инспектора сейчас назначена встреча с священнослужителем. Я мог бы позвонить в участок и…

– Сделайте это и поторопитесь.…

Он пробормотал юноше что-то бесполезное и повернулся к девушке, которая начала всхлипывать. Она плакала не о том, что только что сделала, а о том, что видела два часа назад. Прошло два или три года с тех пор, как у нее был последний из кошмаров, которые она называла кошмарами-хотя какое – то время они казались более достоверными, чем реальность, – и теперь она плакала, потому что кошмары начинались снова, и лекарство, которое она принимала, не смогло изгнать эти образы из ее сознания. Она видела фотографию в окне риэлтора, когда возвращалась домой после работы; она вышла из дома, и конечно не выглядела, как сейчас, грязной и разбитой. Агенты по недвижимости обманывали тебя, заставляли верить, что дом сохранил былое великолепие… ты? Как только она поняла, что начинает обращаться к себе как к «ты», она поняла, что вот-вот начнется кошмар. Поэтому она села в автомобиль мини и отправился в Соули, подальше от воспоминаний и ненавистного голоса «ты», пить и пить, и пытаться забыться Но воспоминания не хотели уходить, и она снова была в большом доме, и она снова слышала голос, который не позволял говорить, а заставлял молча переживать и переживать все это заново.

Она подошел к ней и спросила:

– Тебе нравится мое платье?

– Оно симпатичное, – ответила она, и ей, казалось, было все равно, что она намного красивее ее. Девушка возилась с кучей песка, заваривала понарошку чай в старой кружке без ручки. Она осталась играть с ней, а потом каждый день возвращалась туда, в это безлюдное место. Песок был горячим и приятным, и ей это нравилось. Ей нравилась эта девочка. она знал много взрослых, но не могла понять их, и также не понимала уродливых, льстивых слов, которые они использовали, чтобы всегда говорить о деньгах, которые ей казалось, как бы падали с их губ и сочились между их дрожащими пальцами. В этой девочке было что-то волшебное, потому что она жила на дереве. Конечно, это было не настоящее дерево, а дом внутри какого-то кустарника, усыпанного листьями.

Песок был не сухим, как в пустыне, в которой ты сейчас жил, а теплым и влажным, как песок пляжа, омываемого теплым морем. Но он был грязным, и она боялась, что может случиться, если она испачкает свое платье.…

Ты плакала и стучала ногой о землю, но ты никогда не плакала так, как сейчас, когда этот привлекательный инспектор подходил к машине с глазами, полными гнева.

Неужели он действительно думал, что узнает что-то новое после стольких лет? Арчири взвесил вопрос Аскольда и понял, что это скорее вопрос веры, чем истинное убеждение в невиновности Даниэла. Но вера во что? Не в Миссис Куви, конечно. Возможно, это была детская уверенность в том, что подобное не может произойти с ним, с Арчири. Дочь убийцы не могла быть такой, как Шерр, иначе Куви не любил бы ее так сильно, и Герберт не хотел бы жениться на ней.

– Нет ничего плохого в том, чтобы увидеть Милану Шлаун, – сказал он. – Он произнес это умоляюще, без особой убежденности. Сначала я хотел бы поговорить с внуками госпожи, особенно со старшим.

Какое-то мгновение Аскольд молчал. Я слышал, что вера может двигать горы, но это было просто абсурдно. Это казалось ему таким неслыханным, словно какой-то чокнутый пришел к нему с предположением, что Даниэл был невинной жертвой обстоятельств. Горькой опыт старшего инспектора говорил, как трудно найти убийцу, когда прошла неделя между убийством и началом расследования. А Арчири намеревался начать свои поиски спустя полтора десятилетия, причем без всякого опыта.

– Мой долг-попытаться отговорить вас, – сказал он наконец. Вы понятия не имеете, куда лезете. – «Жалко, подумал он, смешно.– Вслух добавил он, – Милана Шлаун находится в отделении больницы Стове, она парализована. Я даже не знаю, ясна ли ее голова и может ли она разговаривать.

Аскольд понял, что Арчири, должно быть, совершенно не знает местности этой области, так оно и было. Он встал и подошел к карте на стене.

– Стове здесь, – сказал он, указывая на место кончиком ручки, – а дом «Чайная чаша» примерно здесь, между Стове и Визбори.

– Где я могу найти миссис Вайлинг?

Аскольд ответил:: – На улице Плиссе. Я не помню номер прямо сейчас, но я попрошу кого-нибудь найти его для вас, или вы можете узнать это сами в домовой книге. -Он медленно повернулся и сердито посмотрел на Арчири, – вы, конечно, теряете время. Полагаю, мне не придется напоминать вам, что вы должны быть очень осторожны, чтобы не выдвигать необоснованные обвинения.

Под этим ледяным взглядом Арчири стоило больших усилий сдержать себя.