Убийство у камина

Озадаченный, Арчири осмотрел сад, посмотрел вверх на плафоны, а затем на треснувший тротуар. – Я имею в виду, – сказала она с раздраженным нетерпением. Вы рассказывали обо мне в полиции, когда у вас нет ни малейшего представления обо всем этом. Она снова резко, нагло встала и, к ужасу священнослужителя, приподняла юбку, обнажив свои голые бедра поверх чулок. Белая кожа была покрыта уколами шприца. Астма, вот что это такое. Таблетки от астмы. Вы должны растворить их в воде (вы не можете себе представить, сколько это стоит), а затем заполнить шприц раствором. Арчири всегда считал, что его не легко удивить, но в то время он был от всего в шоке. Она почувствовала, как румянец накрыл его щеки. Смущение заставило его замолчать, а затем сменилось чувством жалости и каким-то неопределенным негодованием по отношению к человечеству.

– Это помогает Вам? -спросил он со всем апломбом, который смог собрать- Это спасает вас, если вы понимаете, что я имею в виду. – Что-то вроде того, что вы должны чувствовать, когда поете псалмы, -пробормотал он. Это был человек, с которым я жила, который втянул меня в это. Видите ли, я работала в идеальном месте, чтобы достать таблетки. До тех пор, пока не послали этого паршивца из Бодина, чтобы напугать мою мать до смерти. Теперь я должна заказывать новый рецепт каждый раз, когда мне это нужно, и я должна пойти и забрать его лично.

– Я понимаю, – сказал он, и его надежда исчезла. Так вот о чем говорила миссис Вайлинг. В тюрьме Лиз не могла получить ни таблеток, ни шприцев, и, поскольку она была зависима от них, ей пришлось бы признаться в своей зависимости. – Не думаю, что полиция сможет с ним что-то сделать, – сказал он, сомневаясь в правдивости ее слов. Что вы об этом знаете? У меня здесь спрятан остаток- двадцать таблеток, поэтому я пришла сюда. Я приготовила себе кровать наверху и..

Он прервал ее.

– Это ваш плащ?

Вопрос удивил девушку, но лишь на мгновение, потом она снова приняла пренебрежительное выражение, которое заставило ее выглядеть намного старше. – Конечно, – сказал она укоризненно. О ком вы думали? О Даниэле? Я вышла на минутку, чтобы забрать что-то из машины, оставила дверь не запертой, и когда я вернулась, Вы были внутри с этой шлюхой. – Арчири старался не терять контроль, не отводя от нее глаз. Впервые в жизни он почувствовал желание ударить кого-то. – Я боюсь возвращаться домой, -сказала она, превращаясь снова в ребенка и испытывая жалость к себе. Но я должна была забрать свой плащ, таблетки были в кармане.

Она глубоко вздохнула и бросила сигарету в сторону влажных кустов. – Какого черта вы здесь делаете, почему стремитесь вернуться на место преступления? Вы хотите быть им?

– Кем? -прошептал он.

– Даниэлем, конечно. Даниэлем. Мой дядя Даниэль. – Ее тон снова стал вызывающим, но у нее дрожали руки, а глаза стали остекленевшими. Наконец-то она заговорила. Он был похож на человека, ожидающего плохого известия, и, даже зная, что это неизбежно, оставался надеяться, что его смягчит какая-то новая деталь или какая-то неизвестная грань. Она продолжала: в ту ночь, Даниэль и я были на том же месте, что и вы, только он был весь в крови и держал кусок дерева, который тоже был испачкан кровью. Он сказал мне: «Я порезался. Не смотри, Марта, я порезался.»

Глава Шестнадцать

Марта Вайлинг рассказывала ему во втором лице: «ты убил Бабушку Паулу, а потом взял деньги. «Ошеломленный, Арчири осознал, что он слышит то, чего раньше не слышал в полиции. Странное использование местоимения, казалось, вводило его разум в тело девушки, чтобы он мог видеть ее глазами и чувствовать ее ужас.

Теперь она сидела, совершенно неподвижно, на том самом месте, где все произошло, под падающим светом влажных сумерек. Только веки шевелились. Иногда, в самые мучительные моменты своего рассказа, она закрывала глаза, а потом со вздохом снова открывала их. Арчири никогда не посещал сеанс спиритизма и на самом деле не одобрял такого рода богу неугодные сеансы; но он читал на эту тему книги. Священнослужитель считал, что монотонный рассказ о жутких событиях, рассказанный Марты Вайлинг, имеет характер откровения медиума. Она подходила к концу, и на ее лице отразились облегчение и усталость, словно она только что сняла с себя тяжесть. «…Вы надели пальто, лучшее, что у вас было, потому что вы также носили свое лучшее платье, вы бежали по дороге и шли по оранжерейному переулку. Тебя никто не видел, так что никто не узнает. Или, может быть, видел? Наверное, этот шум вызвала задняя дверь, когда она тихонько закрылась.

«Ты незаметно обошла дом, а потом увидела, что это дядя Даниэль вышел в сад.

«– Дядя Даниэль, дядя Даниэль! Я одета в свое праздничное платье. Могу я пойти и показать его Шерр?

«Вы внезапно испугались, страх, которого вы никогда не испытывали раньше, потому что дядя Даниэль странно дышал, задыхался и кашлял, как папа, когда он страдал от одного из своих приступов. Затем он повернулся к тебе, у него были красные пятна повсюду, на руках и на передней части его пальто.