Убийство в доме свиданий

Гиппиус сделала движение, собираясь уйти, и Выжигин понял, что она ни за что не расскажет ему о той, кто убивает проституток. Ему припомнился полковник-медик, тоже пожелавший скрыть имя фурии, и вдруг Выжигину страшно захотелось разорвать этот порочный круг. Мысль шальная, дерзкая осветила его сознание, и он быстрыми шагами пошел туда, где, как думал, должна была находиться кухня. Вскоре он нашел ее — большую, чистую, благоухающую. Две кухарки и посудомойка хлопотали здесь.

— Я из полиции! — сказал Выжигин, вытаскивая удостоверение. — Покажите, где стоят бокалы, в которые гостям наливали шампанское!

Женщины испуганно уставились на Выжи-гина, так и замерев кто с тарелкой, кто с ложками в руках.

— Здесь они, — пролепетала одна из работниц.

— Не мыли еще? — почти прорычал Выжигин, подбегая к подносу, который был принесен на кухню горничной, после того как вино было выпито.

— Не поспели… — виновато пролепетала посудомойка, думая, что совершила большую оплошность.

Плоскую коробочку с графитовой пудрой Выжигин носил в кармане пиджака всегда — так, на всякий случай, как, впрочем, и револьвер. Небольшая кисточка из верблюжьей шерсти лежала в особом отделении коробочки, и он, держа каждый бокал за ножку, принялся посыпать их пудрой графита, желая узнать наверняка, была ли фурия в этом салоне, или записка — это чья-то злая шутка, ни о чем не говорящая, просто устроенная кем-то в отместку за его резкую речь. Он не был уверен в том, что убийца пила вино. Возможно, она так и стояла еще со своим бокалом в гостиной, но Выжигин знал наверняка: если отпечатки ее пальцев находились сейчас на одном из этих бокалов, он обязательно узнает их, а потом потребует закрыть все двери и оставаться гостям на местах. Вызвать полицейских по телефону, снять отпечатки пальцев со всех присутствующих стало бы следующим шагом Выжигина.

Знакомый холодный голос раздался за спиной Выжигина совершенно неожиданно:

— А, так вы не только артиллерист и противник новых эстетических идей,' а еще и полицейский, сыщик? — говорила Зинаида Николаевна со змеиной ненавистью и злорадством. — Поздравляю! Сменить мундир гвардейца на одежду мышиного цвета в наше время — весьма благоразумно!

Выжигин видел, с какой безграничной ненавистью смотрит на него эта красивая сорокалетняя женщина и известный литератор, и ему почему-то стало страшно и стыдно — он предал свое сословие и в эту минуту расплачивался за измену.

— Да, полицейский! — желая казаться спокойным, сказал он, продолжая держать в руке бокал. — Я ищу убийцу проституток и сейчас провожу следственные действия! Определяю отпечатки пальцев!

— Убийца проституток? В моем доме? В моем салоне? Да вы спятили, милостивый государь! — прошептала Гиппиус. — Вы пьяны! Я видела, как жадно вы глотали вино! Вы — в белой горячке! Вас сейчас же отсюда под белы руки выведут! Вон из моего дома!! — совсем уж громко прокричала она, а потом одним движением руки смахнула на пол все бокалы, упавшие на пол с хрустальным, как и им и положено, звоном.

Выжигин, понимая, что не имеет никакого смысла задерживать всю аристократическую, известную всему городу компанию на основании одной лишь записки с неясным смыслом, прошел в гостиную, убрав вначале в карман ненужную уже коробочку с графитовой пудрой и кисточкой, взял Катю за руку и повел ее в прихожую. Девушка смотрела на него растерянными глазами. В них виделась вина за то, что она зазвала Выжигина на этот глупый вечер. А уже на улице Выжигин, зачем-то глядя на собор его старого Преображенского полка, собор, в котором еще светились оконца, сказал:

— Я теперь совершенный изгой, но знаешь, как близко я находился сегодня от поставленной цели? — Он вдруг потряс кулаком и выговорил зло и некрасиво, не стесняясь Кати: — Но я поймаю эту бешеную суку!

11. «ПО ЗАСЛУГАМ ВАШИМ ВОЗДАСТСЯ ВАМ!»

Степан Андреевич мерил комнату своим широким гвардейским шагом и говорил, а Катя в это время сидела у стола, положив ногу на ногу и покорно сложив на коленях руки.

— Милая, добрая Катенька! Давай же думать, думать и вспоминать! Кто там был у Мережковских в тот вечер? Кто из дам мог, в твоём представлении, явиться страшной фурией, убивающей женщин?

Катя отрицательно помотала головой:

— Нет, я знаю далеко не всех, кто присутствовал у Зинаиды Николаевны. Но, положим, расспросив хотя бы у Танечки Арсеньевой обо всех присутствовавших особах, узнав их имена, что получил бы ты? Снять как-то незаметно отпечатки пальцев, подкупить прислугу — ну, вынесут стакан, тарелку. Ох, до чего же гадко, мерзко!

Она поморщилась, а Выжигин, остановившись и выбросив вперед руку, прокричал: