Убийство в колледже

— Думаете, что во время отпуска я утруждаю себя чтением газет? Никогда не читаю тупую французскую макулатуру, — я не лингвист и не собираюсь им становиться. Английского мне более чем достаточно. А английских газет я не видел до вчерашнего вечера — случайно подвернулась тут мне, и там я вычитал что-то об убийстве. Но лишь вкратце, никаких деталей не предлагалось. Полагаю, они уже потратили много чернил на детальное описание в предыдущих изданиях. Все, что мне известно: Хаттон найден заколотым в тех комнатах в колледже Сен-Освальда в день, когда мы с ним встретились, и что время убийства волшебным образом совпадает со временем моего пребывания там. Естественно я разволновался, а тут еще вы, и конечно сразу передо мной предстала картина очередного полицейского промаха и ареста невиновного человека.

— Но конечно вы с легкостью можете доказать свою невиновность?

Финмер было открыл рот, чтобы ответить, но так и застыл; с пару секунд молча поглядев на Эмброуза, он вновь очнулся и сказал:

— К черту все это, парень! Ни одного свидетеля, если вы об этом.

— Алиби тоже вполне подойдет, — сказал Эмброуз.

— Или алиби, — повторил Финмер. — Я точно оставил Хаттона живым в тех комнатах и, не встретив никого на своем пути, направился, к вашему сведению, прямо на станцию.

— Тогда, сэр, — ответил Эмброуз, — вы без сомнения понимаете, что вам лучше прямо и честно рассказать мне все именно так, как оно было на самом деле. У меня нет никакого права принуждать вас делать какие-либо заявления, но я прошу вас об этом — в ваших же интересах (не говоря уже о том, как сильно это поможет следствию напасть на след настоящего преступника).

— Получается вы верите, что я не убивал парня?

Эмброуз улыбнулся.

— Я ничего подобного не говорил, сэр. Итак, будете ли вы так любезны рассказать мне обо всем, что происходило, когда вы видели мистера Хаттона в комнате, в которой он был убит?

Финмер на минуту задумался.

— Ладно, — сказал он. — Мне бы конечно сперва хотелось проконсультироваться со своим адвокатом, но если вы пообещаете, что не будете использовать мои слова против меня, я готов вам все рассказать.

— Не думаю, что ваши слова смогут быть использованы против вас, мистер Финмер. Наоборот, вы можете помочь мне по-новому посмотреть на дело. Перед тем, как вы начнете свой рассказ, я хочу еще раз вас предупредить, что я не вправе принуждать вас к каким-либо заявлениям. Ваш рассказ — это чисто добровольный выбор.

— Понимаю. Тогда я, пожалуй, начну.

Эмброуз достал свой блокнот и сказал:

— С момента, как вы только зашли в колледж, пожалуйста. Это было, насколько мне известно, в тринадцать минут второго.

— Откуда вы знаете?

— Вас видели входящим, сэр.

— Я никого не видел.

— Даже в сторожке привратника?

— Да. Ни души от ворот до комнат мистера Хенлоу.

— Понятно. Зачем вам понадобилось прийти туда?

Финмер рассказал все, что Эмброузу было уже известно, — все о том же витражном стекле.

— Понимаете, — продолжил он, — после того, что Хаттон высказал, когда приехал в церковь, мне сразу стало понятно, что их убогий комитет не одобрит этот проект, так что я поменял свои планы. Хорошо все обдумав, я понял, что нельзя терять времени и нужно забрать эскиз до отъезда за границу. Хаттон сказал, что их собрание состоится во вторник, так что я решил сделать небольшой крюк в своем путешествии в Лондон через Эксбридж, чтобы успеть на него.

— Вы ожидали застать членов комитета в полном сборе?

— Я никогда не задумывался об этом, в общем-то мне даже в голову не приходило, что они могут уйти на обед. Я лишь знал, что мой эскиз в том кабинете, и все.

— И вы застали там Хаттона одного?

— Да. Он стоял в эркере, когда я зашел.

— А дальше?

— Можете себе представить, я испытывал не самые приятные ощущения от этой встречи. Конечно я с ним заговорил и объяснил цель своего визита. Его ответ меня порядком взбесил: он сказал, что комитет еще с утра завернул мою идею, так что мне нечего даже обращаться к казначею за разрешением. «Вот там эта мазня. Мы прикололи ее к книжному шкафу, чтобы получше разглядеть» — сказал он. «Вы мой эскиз, конечно, всеми словами обругали?» — ответил я. «Ну, — сказал он, — на самом деле мы и правда отпустили по парочке колких замечаний. Эта штука действительно никак не подходит под описание церковного окна, сами понимаете».

Это просто вывело меня из себя, и признаюсь, я не сдержал эмоций и обругал его и весь их комитет, попутно пытаясь выковырять канцелярские кнопки и снять эскиз, но они были слишком плотно вбиты. Когда я обернулся к столу, на глаза мне попался металлический нож для бумаги, который я и взял, чтобы поддеть кнопки. В тот момент я был в ярости, как вы видите, так что думаю это сделало меня неосторожным: я даже немного порвал бумагу — нож соскользнул.

— А что же Хаттон делал все это время?

— Молча стоял спиной к камину.

— И?