Убийство в лабиринте

Начальник стражи Фан торопливо удалился.

К вечеру главный двор управы напоминал военный лагерь.

Десять человек в черных лакированных шлемах на головах и в кожаных куртках с красными кушаками, что было обычным облачением стражников, тренировались под руководством Фана. Десять других в легких кольчугах и в блестящих шлемах, под присмотром Ма Жуна обучались сражению при помощи пик. Еще десятерых Цзяо Тай стал учить владению мечом.

Ворота управы были заперты. На страже стояли советник Хун и Дао Гань.

Ближе к ночи судья Ди велел своим помощникам собраться в судебном зале.

При свете единственной свечи судья дал им указания. Закончив, он еще раз напомнил о необходимости некоторое время сохранять абсолютную тишину, а потом задул свечу.

Дао Гань вышел из судебного зала. Он затворил за собой дверь и прошел по темным коридорам, освещая дорогу маленьким бумажным фонариком.

Дойдя до тюрьмы, он отодвинул засов на двери камеры, где сидел начальник тюрьмы, и произнес грубым голосом:

— Судья решил освободить тебя от твоих обязанностей, поскольку ты относился к своей службе с крайним небрежением. Ты не позаботился должным образом о сохранности вверенных тебе судейских печатей. В ближайшие дни судья наберет новый персонал для судебной

управы, и первым преступником, который будет стоять перед ним на коленях и в цепях, будет самозваный тиран Цзянь Моу!

Начальник тюрьмы только злобно оскалился.

Дао Гань провел его по темным, пустым коридорам, потом — через безлюдный главный двор. Они миновали казармы стражников. Вокруг было темно и тихо.

Дао Гань открыл ворота и вытолкнул начальника тюрьмы на улицу.

— Убирайся! — приказал он. — И чтобы я никогда больше не видел здесь твою гнусную рожу!

Начальник тюрьмы презрительно посмотрел на Дао Ганя и с ухмылкой ответил:

— Я буду здесь раньше, чем ты думаешь, песья башка!

Потом он растворился во мраке.

Глава 5

Двадцать головорезов совершают нападение под покровом ночи; судья Ди отправляется на опасную прогулку

Вскоре после полуночи громкие звуки нарушили тишину в темной управе. Резкими голосами отдавались приказы, бряцало оружие. К главным воротам судейской управы поднесли таран; глухие отзвуки его ударов разносились в ночном воздухе. Но внутри самой управы было по-прежнему тихо.

Деревянные ворота начали трещать; вскоре тяжелые доски упали на землю. Двадцать головорезов ворвались внутрь, размахивая дубинками и потрясая копьями. Их возглавлял высокий здоровяк.

Первый двор огласился криками:

— Где этот поганый чиновник? Где этот так называемый судья?

Главарь бандитов пинком распахнул ворота в главный двор и шагнул в сторону, чтобы пропустить вперед остальных, пока он достает меч из ножен.

Поскольку во дворе царила кромешная тьма, бандиты несколько замешкались.

И вдруг все шесть дверей большого судебного зала разом раскрылись. Двор ярко осветился десятками больших светильников и фонарей, расставленных внутри в два ряда.

Налетчики, жмурясь от внезапного света, с трудом могли различить солдат, выстроившихся справа и слева от них. Свет поблескивал на их шлемах и длинных наконечниках копий. У подножия лестницы бандиты увидели шеренгу стражников с обнаженными мечами.

На верху лестницы стоял внушительного вида мужчина в полном церемониальном облачении из сверкающей парчи и с крылатой судейской шапкой на голове.

По обе стороны от него стояли два высоких человека в форме предводителей конной гвардии. На груди и предплечьях у них поблескивали пластины, с заостренных шлемов свешивались разноцветные подвески. Стоящий справа держал в руках тяжелый лук со стрелой на натянутой тетиве.

Судья громовым голосом возгласил:

— Перед вами судья Ланьфана! Бросить оружие!

Громила с обнаженным мечом первым очнулся от оцепенения.

— Пробивайтесь к выходу! — закричал он остальным.

Не успел он поднять меч, как рухнул с ужасным криком. Стрела Цзяо Тая вонзилась ему в самое горло.

Одновременно из зала донесся зычный голос:

— Направо… шагом марш!

И сразу же раздалось громкое звяканье металла и тяжелый топот.

Громилы растерянно переглянулись. Один из них воскликнул:

— Братья, нам конец! Здесь целая армия!

С этими словами он бросил свою пику на землю. Развязывая пояс, к которому крепился меч, он сказал:

— Мне потребовалось шесть лет, чтобы стать десятником. Похоже, настал час снова стать рядовым!

Ма Жун не замедлил отреагировать.

— Кто здесь называет себя десятником?

Человек сразу вытянулся по стойке смирно.

— Десятник Лин, шестой взвод пехотинцев, тридцать третья армия левого крыла. Жду ваших приказаний, сотник!

— Всем дезертирам выйти вперед! — прокричал Ма Жун.

Пять человек выстроились за десятником и тоже встали по стойке смирно.

Ма Жун объявил:

— Вы все предстанете перед военным трибуналом.

А тем временем остальные громилы сдавали стражникам свое оружие. Те связывали им руки за спиной.

Судья сказал:

— Сотник, выясните, сколько еще дезертиров имеется в городе?

Ма Жун обратился с этим вопросом к бывшему десятнику.

— Около сорока, господин!

Судья Ди потеребил бороду.