Убийство в лабиринте

— Когда вы отправитесь проверять другие пограничные округа, — сказал он Ма Жуну, — мне бы хотелось, чтобы здесь остались какие-то солдаты. Обратитесь к командующему, сотник, чтобы этих дезертиров снова приняли на службу, они мне пригодятся.

Ма Жун тотчас же рявкнул:

— Десятник Лин и пять рядовых, возвращайтесь туда, откуда явились; завтра ровно в полдень появитесь здесь и получите соответствующее обмундирование и оружие.

Шесть человек прокричали в ответ:

— Повинуемся!

Судья Ди подал знак. Стражники отвели пленных в тюрьму, где их уже поджидал Дао Гань. Он записал их имена. Пятнадцатым и последним оказался не кто иной, как смещенный начальник тюрьмы. Лицо Дао Ганя расплылось в широкой улыбке.

— Ты был прав, песья голова! Ты и в самом деле оказался здесь раньше, чем я предполагал!

С этими словами Дао Гань развернул его и хорошо рассчитанным пинком отправил в ту самую камеру, которую тот недавно покинул.

А на главном дворе новобранцы, завербованные Фаном, с пиками на плече строевым шагом направлялись к казарме стражников.

Судья Ди обратил внимание, что они маршируют уже вполне прилично, бросив в их сторону:

— Совсем неплохо для одного вечера!

Судья спустился с лестницы. Двое стражников затворили за ним двери судебного зала. Появился советник Хун, нагруженный старыми сковородами, чайниками и ржавыми цепями.

— У тебя великолепный командный голос, Хун! — заметил судья Ди.

На следующее утро, сразу после восхода солнца, с заднего двора суда выехали трое верховых.

Посредине был судья Ди в охотничьем одеянии, по обе стороны от него ехали Ма Жун и Цзяо Тай в кавалерийских мундирах.

Когда они повернули на запад, судья обернулся в седле и посмотрел на большое желтое знамя, которое развевалось над крышей судебной управы. На нем виднелась надпись красными буквами: «Штаб армии».

— Мои жены полночи трудились над этим флагом! — с улыбкой сообщил судья своим спутникам.

Они направились прямо к дому Цзянь Моу.

У ворот их встретили четыре крепких парня с алебардами.

Ма Жун сдержал своего коня перед самыми воротами. Он указал хлыстом на ворота и приказал:

— Отворяйте!

Очевидно, дезертиры, которых отпустили прошлой ночью, успели распространить весть о прибытии солдат. Охранники лишь на мгновение заколебались. Потом они раскрыли ворота, и судья Ди с помощниками проехали внутрь.

В первом дворе несколько десятков человек стояли кучками и что-то возбужденно обсуждали. Они сразу умолкли, боязливо поглядывая на троих всадников. Те, у кого при себе были мечи, торопливо попытались укрыть их в складках одежды.

Трое всадников проехали, не глядя ни влево, ни вправо. Ма Жун направил своего коня вверх по ступеням пологой лестницы, ведущей во второй двор; судья и Цзяо Тай последовали за ним.

Десятник Лин присматривал за примерно тридцатью человеками, которые точили мечи и копья и покрывали маслом кожаные куртки.

Не останавливаясь, Ма Жун крикнул десятнику:

— Прихвати десять рядовых и следуй за нами!

Третий двор был пустынным, если не считать нескольких слуг, которые при виде всадников бросились врассыпную.

Ма Жун подъехал к большому дому в дальнем конце двора; конские подковы звонко цокали по каменным плитам. Покрытые красивой резьбой и красным лаком двери свидетельствовали о том, что это главный вход.

Они слезли с коней и бросили поводья троим солдатам десятника Лина.

Ма Жун пинком подкованного сапога распахнул входную дверь и прошел внутрь вместе со своими спутниками.

Очевидно, они помешали какому-то важному совещанию. В центре зала сидели трое мужчин. Посередине в большом, покрытом тигровой шкурой кресле восседал высокий широкоплечий человек. У него было властное лицо с тяжелым подбородком, тонкими усиками и короткой черной бородкой. Похоже, он только что встал с постели и еще пребывал в ночном платье из белого шелка, поверх которого был накинут просторный домашний халат из фиолетовой парчи. На голове была маленькая черная шапочка. Два других пожилых мужчины сидели напротив него в креслах из резного эбенового дерева.

Помещение выглядело весьма воинственно. Оно скорее напоминало арсенал, нежели приемный зал. Стены были украшены копьями, пиками и щитами; пол покрывали шкуры диких зверей.

Все трое в немом изумлении уставились на непрошеных гостей. Судья Ди не произнес ни слова. Он сразу направился к пустому креслу и сел в него. Ма Жун и Цзяо Тай остановились перед Цзянь Моу, бросая на него суровые взгляды.

Двое советников Цзяня поспешно поднялись и встали за спиной своего хозяина.

Судья небрежно бросил Ма Жуну:

— Сотник, в городе объявлено военное положение. Предоставляю вам самому расправиться с этими мерзавцами.

Ма Жун обернулся.

— Десятник Лин!

Десятник торопливо переступил порог зала, следом за ним вошло еще четыре человека.

— Кто из этих преступников предатель Цзянь Моу? — спросил Ма Жун.

Десятник указал на человека в кресле.

— Цзянь Моу, ты арестован по обвинению в антиправительственном мятеже! — громогласно провозгласил Ма Жун.

Цзянь вскочил на ноги и заорал:

— Кто смеет отдавать приказания в моем доме? Стража, сюда!