Убийство в лабиринте

— Это мой постоялец, славный парень, — пояснил хозяин. — Вам будет интересно с ним побеседовать. Не уходите, пока он не придет.

Он налил всем еще по одной.

Тем временем Дао Гань был занят своим делом. Увидев, что Ма Жун устроился напротив винной лавки, он свернул в темную аллею. Там он быстро снял верхнее платье и надел его, вывернув наизнанку.

Это платье имело одну особенность. Снаружи оно было из хорошего коричневого шелка и выглядело очень достойно. Но его подкладка была из грубой конопляной ткани с пятнами грязи и несколькими неаккуратными заплатами. Дао Гань шлепнул по своей шапке; она сплющилась и стала похожей на те, что обычно носят нищие.

В таком затрапезном одеянии он направился в узкий проулок, который отделял ряд домов на улице, где жил У, от задних стен домов на соседней улице.

В проулке было очень темно, земля усыпана отбросами. Дао Гань пробирался осторожно и остановился, когда решил, что находится у задней стены винной лавки. Он приподнялся на цыпочки и убедился, что может достать до кромки стены. Подтянувшись, он заглянул через стену.

Позади винной лавки было темно, однако на верхнем этаже горел свет. Задний двор был заполнен расставленными рядами пустыми кувшинами для вина. Не оставалось сомнений, что это и есть задняя часть дома, в котором жил У.

Дао Гань снова опустился на землю. Он пошарил вокруг, нашел выброшенный винный кувшин и подкатил его к основанию стены. Стоя на нем, Дао Гань смог упереться локтями о верхний край стены. Опустив подбородок на сложенные руки, он принялся рассматривать дом.

Вдоль комнаты У тянулся узкий балкончик. На нем художник расставил несколько растений в горшках. Ниже шла оштукатуренная задняя стена винной лавки. Дверь, ведущая внутрь, была распахнута. Рядом с ней Дао Гань увидел пристройку, которую принял за кухню. Он прикинул, что У без труда может покинуть свою комнату, спустившись с балкона на крышу пристройки.

Дао Гань терпеливо ждал.

Примерно через полчаса одно из окон У распахнулось, и он выглянул наружу.

Дао Гань не шевелился. Он знал, что в темноте его не видно.

У перешагнул через подоконник. С кошачьей ловкостью он прошел вдоль узкого балкончика, пока не оказался над пристройкой. Затем перелез через перила и спустился на пологую крышу. Там он помедлил, очевидно высматривая пустое пространство между винными кувшинами внизу. Потом мягко спрыгнул между двумя рядами кувшинов и торопливо направился к узкому проходу, отделявшему винную лавку от соседнего дома.

Дао Гань покинул свой наблюдательный пост и помчался по проулку, боясь упустить молодого человека. Споткнувшись о старый деревянный ящик, он чуть не сломал ногу, а когда выскочил на улицу, то налетел прямо на У.

Дао Гань выругался так, как выругался бы на его месте любой нищий, но молодой человек, не обратив на него внимания, уже шел дальше, в направлении главной улицы.

Дао Гань в некотором отдалении следовал за ним.

На улице было многолюдно, поэтому Дао Ганю не было необходимости особенно прятаться. Следить за У было несложно, поскольку его тюрбан заметно выделялся среди черных шапок остальных прохожих.

У двигался в южном направлении, потом вдруг свернул на боковую улицу.

Здесь народа было уже меньше. Не замедляя быстрого шага, Дао Гань приподнял верхушку своей шапки, чтобы она напоминала остроконечную шапочку простолюдина. Из рукава он достал бамбуковую трубку длиной примерно в чи. Это было одно из многих хитроумных приспособлений в арсенале Дао Ганя. В нее вставлялось шесть трубочек меньшего размера. Он вытянул их, и получился бамбуковый посох. Дао Гань умерил шаг и перешел на более степенную походку пожилого господина.

Он двинулся дальше, пока не приблизился к У почти вплотную.

Художник свернул в очередной переулок. Они находились, по соображениям Дао Ганя, где-то недалеко от восточной городской стены. Было похоже, что У хорошо ориентируется в этой части города, поскольку он уверенно сделал еще один поворот.

Прежде чем последовать за У, Дао Гань выглянул из-за угла и увидел, что это тупик, заканчивающийся у арки маленького буддийского храма, очевидно заброшенного, поскольку деревянные ворота были обшарпанными, а внутри темно. Поблизости не было ни души.

У дошел до храма и поднялся по стертым ступеням каменной лестницы, ведущей к арке. Там он остановился и оглянулся. Дао Гань поспешно спрятал голову.

Когда он выглянул снова, молодой человек уже скрылся в храме.

Дао Гань немного подождал, потом решительно направился к храму. Над аркой ему удалось различить три иероглифа, выложенных между кирпичей потемневшей от погоды черепицы: «Обитель Трех сокровищ».

Дао Гань поднялся по ступеням и прошел внутрь.

Храм, судя по всему, не посещался никем уже много лет. Все, что там ранее находилось, оттуда вынесли, и алтарь был пуст. Там не было ничего, кроме голых каменных стен. Кое-где крыша прохудилась, и сквозь нее виднелись звезды на вечернем небе.

Он осторожно осмотрелся, ступая на цыпочках, но У нигде не обнаружил.

Наконец Дао Гань заглянул в заднюю дверь и тут же поспешно спрятался за косяком.