Убийство в Оптиной пустыни

— Все это время мы не переписывались и даже не знали адреса Оптиной пустыни. Как-то случайно я решил поинтересоваться адресом Алексея у батюшки Братской церкви Анатолия. К моему удивлению, у отца Анатолия оказался адрес Алексея. В мае 1992 года мы с братом Татарниковым Александром ездили к брату Алексею в гости. Его новое имя стало отец Трофим. Встретились мы очень хорошо. В разговорах с нами Алексей сказал, что он в религии нашел все, что искал в этой жизни.

Алексей Татарников послушник

Алексей Татарников с уловом

«А ты, следак, нашел? Чем в конце жизни отчитаешься: скольких посадил…» — как обожгло Мортынова.

Геннадий Татарников:

— Трудится и рад. На тракторе перепахал всем бабулям в округе огороды… В общем, погостили мы в монастыре четверо суток и уехали.

Мортынов перешел к цели допроса:

— А кто бы мог совершить убийство?

— Насколько мне известно, врагов у Алексея ни в мирской, ни в монастырской жизни не было. Он по характеру был порядочным и добрым человеком… Я вас хочу спросить, кто убил?

— Думаю, скоро узнаем…

Когда составили протокол, Татарников посмотрел на смятую пачку сигарет в углу и сказал:

— Знаете, как Трофим сигареты называл?

— Нет.

— Труба сатанинская…

— Хм…

— Он ведь как смолил! А бросил… А знаете, что ему снилось? Бесы его вместе с трактором столкнуть в овраг хотят, а он сопротивляется. Знаете, чем спасся? Иисусовой молитвой…

— Вы к чему это говорите?

— А просто так… Я свободен?

— Да…

— Маманя с братом на могиле Трофима заждались…

Мортынов снова остался один. Встал, поднял пачку и бросил в урну, взял другой протокол, принесенный Сенищевым:

«Татарников Александр Иванович… 1959… Место работы Братск-строй… допрос начат — 17 час. 40 мин… Отец Трофим является моим родным братом… Родился в селе Едогон…»

«Что-то бурятское», — пронеслось в голове следователя.

Читал:

«…Брат много читал технической литературы… Занимался каратэ, танцами, в яхт-клубе… В 1982 году в городе Бикей, в совхозе “Бикей” работал скотником… Через некоторое время стал работать сапожником в Братске в филиале Иркутской обувной фабрики… Через некоторое время уехал в Алтайский край. Там у него возникли трудности — его нигде не прописывали… Потом мы его потеряли из виду… Слышали, что он увлекся религией и стал монахом. О том, где он находится, мы узнали только в прошлом году… Были у него в гостях в Оптиной пустыни… 19 апреля 1993 года, после обеда, мы получили телеграмму о том, что он погиб».

«Видимо, монастырь прислал».

Читал показания Александра Татарникова:

«Он был холостым. Детей у него не было. Друзей у него всегда было много… Насколько я знаю, чего-нибудь криминального в его жизни не было…»

К протоколу было приложено постановление:

— Александра признали потерпевшим…

Отложил бумаги в кипу других бумаг.

Осталось найти родню инока Ферапонта.

На душе заныло…

Инок Трофим… помощник машиниста, солдат, рыбак, скотник, фотограф, сапожник, путешественник, строитель, послушник… Сколько искал по жизни… И вот нашел…

Мортынов ощутил какую-то свою ущербность. Его разъедала не то что зависть, а какая-то неполноценность… Вот человек жил… Искал… А он не искал… Жил, как по накатанной… Ментовка, прокуратура… И все однообразно… И тоскливо… ИВС, СИЗО, суд, колония… Какое-то жуткое окружение… от уголовного чтива тошнит и выворачивает…

А глаза Трофима радовали пути-дороги… Горы прибайкальские… Что стоит одна дорога вдоль Байкала… Остров Ольхон посередине… А алтайские «долины»!.. И Японское море… Сахалин… Корсаков… Тихий океан… И Оптина, где каждый день наполняет душу… А тебя от каждого дня воротит…

От одного перечисления посещенных Трофимом мест кружилась голова.

На монастырском дворе

Голова у Мортынова могла закружиться от еще большего числа мест, где он допрашивал, обыскивал, арестовывал… По которым его нес подневольный труд… А Трофима несло вольным… Он ехал, плыл, летел, куда сердце зовет. И путь творил в нем Человека, а «карцерная» жизнь следователя выдавливала из Мортынова последние оставшиеся от человека соки…

И кто счастливее: он, еще живой, тянущий лямку, или Трофим…

В деле лежал осмотр трупа инока Трофима в бане.

С ним нужно было Мортынову познакомиться.

А его терзало: вот бросить бы все…

Но вставал вопрос: куда, в монахи?

Трофим прошел длинный путь, а он только в самом начале пути…

Упустил время и возможность…

Мортынов встал, подошел к окну и молча смотрел на лучистые купола, на таскавших кирпичи трудников, на копавших канаву монахов, на дощатый дом у стены, где жил отец Василий, на тропинку, где на него напали.

Теперь он допрашивал сам себя, жестко, хлестко, нелицеприятно…

Вечером на совещание к Зубову он не поехал.

11. 23 апреля 1993 года

Отключиться от дела Мортынову снова не удалось.

Его носило по Козельскому району… Вот привезли в прокуратуру…

— Вас ждет подельник Аверина…

— Какой еще подельник?

— Он подвозил Аверина в монастырь…

— Ах да, мне говорил о нем участковый из Волконского…

Молодой человек с выпученными глазами сидел на стуле, как на жаровне, и то и дело спрашивал:

— Меня посадят?..