Убийца

Впрочем, в этом пираты им ничуть не уступали, так что сражение шло на равных. Рядом со мной уже появились соседи: смуглый оборванец с рассеченной грудью и блондин с расколотым черепом. В тот момент, когда я окончательно очухался, в окровавленную доску палубы у моей головы воткнулся упавший топорик, а чуть позже к нему присоединился его владелец.

Вопли, крики, кряхтение, ругательства и стоны. Звон металла, глухие удары и омерзительный скрип, с которым оружие ломает кость. Кого-то душили, кто-то шипел, зажимая рану на животе, а кто-то дико хохотал, словно в него вселился сам нечистый.

Знаете, что легче всего сделать в такой ситуации? Сдохнуть. Причем совершенно случайно. Например, получить удар от собственного товарища, не разобравшего, кто именно перед ним. Или, прикончив врага, нарваться на его последний конвульсивный удар. И еще тысяча и один способ.

Знаете, как выжить в такой потасовке? Не участвовать в сражении. Совсем. Тихо удрать, то притворяясь мертвым, то быстро перекатываясь под ногами сражающихся. Главное, не давать никому понять, что ты можешь представлять угрозу. Пусть считают тебя трупом или не замечают вовсе.

Именно так я и добрался до борта бекаса и обнаружил, что значительная его часть отсутствует — видимо, вследствие взрыва, так удачно лишившего меня сознания. В металлическом борту, который находился совсем близко, зияла огромная рваная дыра. Оттуда валили клубы густого дыма, и вроде я заметил языки разгорающегося пламени. От гуннского корабля к нам оказались переброшены две широкие доски. Очевидно, по ним сюда и добрались белобрысые солдаты.

От другого борта бекаса донесся звук громкого взрыва, а в воздух поднялся фонтан из мутной воды, деревянных щепок и чего-то, весьма похожего на куски человеческих тел. Кораблик содрогнулся и спустя очень короткое время начал заваливаться набок.

Однако сражающихся это не остановило. Кажется, большинство даже не заметило, что произошли какие-то изменения. Трупов на палубе становилось все больше, а вопящих воинов не убывало. Откуда они брались — только нечистый ведает. В толпе я заметил Сирого. Капитан остервенело рубил двумя огромными саблями ошалевшего гунна. У белобрысого уже отсутствовало ухо и кусок носа, а левая рука была рассечена от плеча до шеи.

Один из гуннов приметил меня и попытался ткнуть в глаз широким ножом. Я ловко увернулся, схватил проказника за руку и, крутнувшись на месте, запустил врага за борт. Кажется, гунн что-то кричал, потому что его рот оказался распахнут, но в общем гвалте его вопль не различался.

Впрочем, стану я еще обращать внимание на эту досаную мелочь. А вот то, что действительно важно — троица рослых блондинов сумела пробиться ко входу в трюм, и пока пара бойцов отражала атаки пиратов, один начал спускаться по ступеням. Понятное дело, я с самого начала знал, зачем эти уроды сюда пожаловали.

Пришлось еще раз проделать путь между ног и трупов. Только теперь двигаться стало тяжелее, потому как количество неподвижных тел значительно увеличилось, а крен стал много сильнее. Пока гунны, истошно вопящие: «Der Teufel soll das buserieren, schweinbande!»[33] — отражали натиск полуголых матросов, я проскользнул между широко расставленных ног широкоплечего гуннландца и почти скатился по ступеням.

Впереди слышалась какая-то возня, вздохи и глухие удары. В общем, если забыть о том, что происходит на самом деле, я бы подумал, будто граф решил отсношать принцессу, пока это не сделал кто-то еще.

Понятное дело, все обстояло несколько иначе.

Гунну не удалось захватить Шу врасплох, и тот даже умудрился обезоружить нападавшего. Это хорошая новость. Плохая — оружие графа лежало у дальней стенки, посему оба противника вцепились друг другу в глотки и тупо душили. Интересно было бы посмотреть, кто выйдет победителем. Жаль, на это не было времени.

Поэтому я просто ткнул гунна ножом под лопатку, и пока тот пытался сообразить, какая неприятность приключилась, махнул рукой Вайолетте. К чести принцессы, та все это время не сидела на месте, а пыталась приложить гунна бутылкой по голове. Только сейчас девица облегченно вздохнула и опустила свое «оружие». Ее телохранитель отпихнул неподвижное тело врага и принялся массировать шею. Ни слова благодарности!

— Пошли, — сказал я и, нырнув в каюту Лаведы, забрал сумки с вещами. — Боюсь, очень скоро эта посудина уйдет под воду.

— А что там? — спросила Вайолетта и указала пальцем вверх. Крики и стоны умирающих доносились даже сюда.

— Ничего особенного. — Я бросил одну сумку очухавшемуся графу. — Как обычно — неприятности.

Громыхнуло. Бекас шатнуло так, что нас бросило на стену. Когда содрогания корабля прекратились, выяснилось, что он почти завалился на бок. Я отчетливо слышал громкий треск и плеск воды. Встревоженно ржали наши лошадки. Потом вновь затрещало, и ржание утихло. Хм, кажется, Уркаган отправился в свой конский рай.