Убийца

Вайолетта подскочила и захлопала ресницами. Потом в ее сонных глазах появился огонек разума, и девица изумленно уставилась на меня. Я улыбнулся. Вайолетта опустила голову и осмотрела свою обнаженную грудь. Брови принцессы поползли вверх. Я продолжал улыбаться, но, кажется, губы начали деревенеть.

— Что происходит? — В голосе девушки не было гнева или возмущения, а лишь крайняя степень удивления. — Почему ты делишь ложе со мной?

— Ты предпочла бы его? — Я указал на Лаведу.

Теперь тревога на лице пирата мешалась с явной насмешкой. Потом у его ног появилась голова со спутанными светлыми волосами.

Вайолетта прищурилась, открыла было рот и тут, видимо, вспомнила что-то из ночных событий, потому что на щеках ее вспыхнули ослепительно-красные пятна. Принцесса нервно спрятала грудь и начала торопливо зашнуровывать лиф. Продолжая этим заниматься, перебралась через меня и встала лицом к стене. Крохотные ушки горели ярче солнца.

Но больше всех остальных оказался удивлен Сигон. Граф вообще ничего не говорил, а только открывал рот, изображая рыбу, выброшенную на берег. На меня мальчишка глядел так, словно увидел самого нечистого во плоти. Если бы он еще знал, что нынешней ночью я и Лаведа оказались так близко к исполнению его мечты, точно бы удавил обоих. Или себя.

— Что случилось? — Я собрал вещи и проверил оружие. Судя по взволнованному виду Сирого, оно могло скоро потребоваться. — Кто напал-то?

— Понятия не имею. — Капитан кивнул на дверь и первым начал подниматься по ступеням. — Три очень странных посудины, я таких еще никогда не видел. А уж поболтаться по миру успел, поверь мне.

На палубе царило оживление. Я бы даже сказал, что возбуждение команды весьма походило на панику. Матросы метались вокруг, точно длиннохвостые обитатели лесов Бортвина, и верещали очень похоже. Правда, эти крикуны успевали делать кое-что полезное. Например, проворачивать длинное весло на корме корабля, тянуть за веревки единственный треугольный парус то вправо, то влево. Ну и еще подкатывать к низким бортам гигантские самострелы на деревянных колесах. Вместо острия на конце длинных палок я разглядел большой серый шар с черной промасленной веревкой.

— Смотри. — Лаведа ткнул пальцем в редеющий утренний туман. — Видел такие раньше?

Нет, раньше я таких кораблей нигде не видел. Странные штуки, очень странные. Для начала, у них напрочь отсутствовали паруса. И тем не менее кораблики очень даже неплохо разрезали волны озера и ловко маневрировали. И у каждого суденышка из надстройки в центре палубы торчала широкая труба, откуда валил черный дым. Жрать они там готовят, что ли? Самое удивительное: борта кораблей блестели металлом.

— Почему они не тонут? — спросил я и покосился на Лаведу. Тот пожал плечами. — Это же, мать его, распроклятые железяки, и плавать они должны как топор!

— То-то и оно, — проворчал капитан. — Наверное, какое-то колдовство.

— Скорее всего, — согласился я и зевнул. Все же давала знать о себе чертова бессонная ночь. Вновь заболело в паху, напоминая о том, как плохо лежать в постели с молоденькой девицей и ничего не предпринимать. — Что думаешь?

— Это неприятности, а знаешь, что мы думаем о неприятностях? — Сирый осклабился и достал из кармана своей куртки короткую изогнутую трубку типа той, которой дымят легини. — Мои дармоеды все утро чешут языками: дескать, баба на борту — к несчастью. Вот отсюда и неприятности.

В этот момент означенная баба, сиречь принцесса Вайолетта, объявилась на палубе. Девица успела привести себя в порядок, но по-прежнему выглядела весьма смущенной. Когда мы встретились взглядами, показалось, будто уши Вайолетты вспыхнут настоящим пламенем. А вот Сигон за спиной своей дамы сердца смотрелся, точно Призрак Возмездия из деревенских сказок — такой же серый и злой. Недобро взглянув на меня, граф тут же бросился к борту бекаса. Опустошать желудок.

— Угу, — не стал я возражать собеседнику. — Сам знаю, все беды — от баб. Когда, говоришь, последний раз доставлял в Пон партию шлюх?

Лаведа рассеянно улыбнулся и на своей версии причин происходящего настаивать не стал. Тем не менее я точно знал, что капитан прав, и, думаю, чародейские кораблики появились здесь не просто так. Гроссмейстер мог быть очень настойчивым, если ему что-то требовалось. Вот только, черт побери, как его люди смогли отыскать нас посреди огромного озера, именуемого Слезами Дракона?! Опять чародейство?

— Они нас взяли, — констатировал Лаведа и оказался совершенно прав.

Металлические корабли, пыхтящие черным жирным дымом, встали треугольником, в центре которого находился наш бекас. Все попытки избежать «почетного» эскорта ни к чему не привели. Мало того, треугольник быстро уменьшался, по мере того как преследователи сокращали расстояние между нами.

Зато у нас появилась возможность рассмотреть странные штуки ближе. Да и туман успел развеяться. Солнце поднялось выше, и его лучи играли на блестящих бортах металлических кораблей.