Убийца яутжа (СИ)

— Успокойтесь, — невозмутимо сказал уман, надеющийся на личную охрану. — Мы договорились, что по итогу сегодняшнего боя предоставим вам личную встречу, и мы предоставляем! Просто удостоверяемся, что все пройдёт как надо.

Он дал знак рукой, и охрана открыла двери по сигналу на панели. Киан’дэ замер, болезненно опустив голову.

Да, они действительно ввели в комнату Ренату. На бедре у неё он намётанным глазом сразу отметил детонатор, за спиной у неё был высокий яут-берсеркер.

— Такие меры предосторожности применимы не исключительно к вам. Вы должны нас правильно понять: нельзя просто так показать приз раньше времени, нельзя дать воспользоваться призом, нельзя позволить покинуть это место…

Киан’дэ кивнул.

Бесполезно хорохориться, он все равно связан по рукам и ногам. Тихо приблизившись к уманке, он не знал, что ему делать. Не так он представлял себе эту встречу: под столькими взглядами, в такой обстановке.

Ничего удивительного в том, что Рената расплакалась, Киан’дэ не видел. Он непроизвольно шагнул вперёд, чтобы как-то утешить ее, но натолкнулся взглядом на препятствие в лице охраны, подавшейся навстречу… и замер.

Она всхлипнула, быстро утёрла с лица слезы и шмыгнула мокрым раскрасневшимся носом.

— Все в порядке, я в порядке! — сказала она громко. — Пожалуйста, окажите ему медицинскую помощь. Вы же видите, он ранен.

Киан’дэ даже улыбнулся под маской, а взгляд его заметно потеплел.

Хотелось больше никогда не покидать ее. Не создавать таких ситуаций, чтобы она была такой напуганной и белой от волнения. Не подвергать ее опасности. Ради этого Киан’дэ был буквально готов на все.

— Не поймите неправильно, — произнёс уман. — Пока наша встреча проходит в таком вот неприятном формате, но что поделать? Не все так хорошо понимают правила, как вы. Но вы, я слышал, привыкли в общем-то к подчинению.

Киан’дэ вскинул маску, но смолчал и вообще не пошевелился. Пусть мелет, что хочет. Его этим не спровоцировать.

Он чуть склонил набок голову, пристально разглядывая Ренату.

Его милая, тихая возлюбленная. Сколько всего он уже преодолел, чтобы просто увидеть ее. Сколько ему ещё предстоит сделать.

Она не истощена — это хорошо, значит, содержат ее в нормальных условиях. Одежда на ней чистая и свежая, на лице и теле нет видимых следов побоев. Киан’дэ заметил, что она хорошо выглядит для пленницы. Значит, его статус уже как-то помогает ей.

И, конечно, он также отметил, что она абсолютно… пуста и стерильна. Беременности больше нет.

К этому Киан’дэ был готов, хотя это больно отозвалось где-то в груди. Но он снова взял себя в руки и запрятал свою боль так глубоко, как мог. Сейчас не это на первом месте.

— Как видите, мы прилично следим за ними. Трёхразовое питание, все необходимые меры гигиены и лечения, если то нужно, комфортные условия проживания. На пленников они, как видите, не похожи.

Это было неправдой. Глаза у неё были загнанными и зареванными, потухшими от горя. Но сейчас, когда Киан’дэ смотрел в них, он мог поклясться, что она вот-вот улыбнётся.

— Ну? — спросил уман, быстро глянув на часы на запястье. — Мы свою часть условий выполнили? Я думаю, сполна. А теперь позвольте, вам необходима медицинская помощь, а меня вызывают на ложу. Так что я попрошу проводить вас в отсек.

Рената скривилась, качая головой, но неожиданно Киан’дэ сам отвернулся первым, молча выходя из комнаты и не оборачиваясь.

Обернулся бы — не смог бы покинуть ее.

====== 31 ======

Оказавшись снова в ложе, я медленно, как неживая, опустилась в кресло и молча глотала слезы, которые просто полились ручьем из глаз. Я не могла это остановить: молча подрагивая, пыталась незаметно их утереть.

Арена расплывалась, как и тот чемпион, что сражался на ней. Дрался он очень неплохо, но перед моими глазами все стоял Киан’дэ.

Таким же убитым я его видела в ту кошмарную ночь, когда взорвался его корабль.

Беспомощно глядя на меня, он словно взглядом извинялся за то, что не может вытащить меня отсюда сию секунду. Извинялся, что не в состоянии противостоять этому в одиночку. Что должен выиграть — по их правилам.

Смотреть на него — дико уставшего, израненного, обозлённого, но покорного и беспомощного, было невыносимо.

Победителем в тот момент он не выглядел. Скорее, хищником, на которого надели намордник.

Он был так близко… и так далеко!

Уткнувшись лбом в собственную руку, я не смотрела на бои. Чего я не видела? Кровопролития? Оно мне надоело. Монстров? Один из них сидел в ложе со мной, вот прямо сейчас. Хищников? Единственный дорогой мне хищник латает себя в медотсеке, чтобы снова убивать на арене ради спасения моей жизни.

Киан’дэ медитировал в полной тишине, скрестив ноги в лодыжках и прикрыв глаза. Успокоить душу. Успокоить тело.

Он погружается в вакуум, тишина и пустота заполнили виски. Киан’дэ погрузился во тьму, а тьма прошла сквозь него.

Ты помнишь время, когда ничто не могло сломить тебя, а твоя верность Патрону была непоколебимой? Хоть ты и был недоволен всем полностью, ты нашёл своё место. Кем ты стал сейчас? Презренный к’житов слабак.