Убийца Шута

- Нас порадует ваша компания. Это пойдет на пользу не только Пчелке, но и позволит обслуге лучше вас узнать.

Он снова поклонился.

- Если вам будет приятно, сир...

- Будет, - прервал я. - Но только если вы сами не против.

На мгновение наши глаза встретились, он все еще был тем же мальчиком, который стоял обнаженным у очага, в то время как опытный убийца рвал его одежду. Да. Немного неловкости на заре наших отношений. То, что мы оба должны преодолеть. Молчание приняло иной характер, и что-то изменилось, когда его лицо приняло решительное выражение.

- Я буду там, помещик Баджерлок.

Глава двадцать шестая. Уроки

Сон зимней ночью, когда мне было шесть лет.

На рыночной площади сидел нищий в лохмотьях. Никто не давал ему ни гроша, потому что он был пугающе страшным, с огромным шрамом на лице и морщинистыми руками. Он держал в руках кукольную марионетку, одетую в лоскутки. Она была сделана из палок и веревки, с жёлудем вместо головы, но он заставлял ее танцевать так, словно она была живой. Маленький угрюмый мальчик наблюдал за ним из толпы. Он медленно пробирался вперед, чтобы получше рассмотреть, как кукла танцует. Когда он оказался совсем рядом, нищий взглянул на него затянутыми пеленой глазами. Неожиданно они начали проясняться, будто ил стал оседать на дно лужи. Вдруг нищий бросил куклу.

Этот сон закончился кроваво, и я боялась пересказывать его. Стал ли мальчик марионеткой, с ветками вместо рук и ног, прыгали ли его колени и локти в такт голове? Или нищий схватил мальчика твердыми, костлявыми руками? Возможно, произошло и то и другое. В любом случае, все закончилось криками и кровью. Этот сон я ненавидела больше других. Это было концом для меня. Или, возможно, началом. Я знала, что после этих событий мир, который я знала, никогда не станет прежним.

Дневник сновидений Пчелки Видящей

Мой первый ужин с новым учителем был наихудшей трапезой в моей жизни. Я была одета в одну из моих новых туник. Она кусалась. И не подходила мне по размеру, так что я чувствовала себя как в огромной шерстяной палатке. Мои новые леггинсы еще не были готовы, а старые были мне коротки и висели мешками в коленях. Я чувствовала себя болотной птичкой, с ногами, торчащими из-под обилия одежды. Я сказала себе, что если сразу сяду за стол в таком виде, то никто ничего не скажет мне, но мой план тут же провалился.

Шун опередила меня. Она влетела в столовую как королева, входящая в тронный зал. Ее волосы были собраны на затылке; у ее новой горничной определенно был талант к уходу за волосами, каждый ее темно-рыжий завиток сиял. Серебряные булавки мерцали, отражаясь в красном дереве как звезды на небе. Она была не просто красива, она была поразительна! Даже я не могла не согласиться с этим. Она была в зеленом платье, и при помощи какой-то уловки ее грудь была так приподнята, как будто она предлагала ее нам, требуя, чтобы мы смотрели на нее. Она подвела губы и припудрила лицо, так что ее черные ресницы и зеленые глаза смотрели на нас, словно из-за маски. Штрих помады на каждой щеке сделал ее образ более оживленным и естественным. Я была обречена ненавидеть ее еще больше за ее красоту. Я последовала за ней в комнату. Прежде чем я достигла своего места, она обернулась и оценила меня взглядом, улыбнувшись своей кошачьей улыбкой.

И тут случилось худшее. Позади меня стоял мой учитель.

Фитц-Виджелант не мог отвести взгляд от Шун. Его прекрасное лицо зажило, опухоль спала, а зеленые и фиолетовые синяки исчезли. Его кожа не была такой грубой, как у моего отца или Риддла. Цвет его лица был как у истинного джентльмена. Он гладко выбрил щеки с высокими скулами и свой строгий подбородок, но над верхней губой была тень, которая, несомненно, со временем стала бы грандиозными усами. Я волновалась, что он станет насмехаться над моей неподходящей одеждой — напрасно.