Убийца, ваш выход! Премьера

Найджел с облегчением проследовал за инспектором Фоксом к гримерным. Фокс отпер дверь гримерной Феликса Гарденера. Казалось, прошла целая вечность, с тех пор как они сидели здесь, слушая рассуждения Феликса об актерских типажах…

— Что ж, сэр, — заговорил инспектор Фокс, — полагаю, убийца пойман.

— Вы действительно так считаете? Вот бедняга!

— Он самый и есть: неврастеник, неуравновешенный субъект!

— Однако, по словам режиссера, у него алиби.

— Ну и что? А вдруг он подсунул режиссеру настоящие патроны?

— А как же бракованный патрон и песок? Выглядит весьма убедительно.

— Он мог раньше засунуть их в таком виде в нижний ящик — задолго до того, как погас свет. Согласитесь, сэр, все это выглядит очень странно. Он лезет наверх, когда мы всех собираем, а потом при словах главного инспектора Аллейна о намерении осмотреть стол обрушивает вниз люстру в надежде посеять смятение, незаметно спуститься и забрать свои муляжи.

— Однако трюк с люстрой — форменная глупость, — возразил Найджел. — Если он убийца, то это, наоборот, говорит о его уме. Зачем было оставлять там муляжи, а потом таким подозрительным способом отвлекать от них внимание?

— Придется принять вас в наши ряды! — добродушно сказал инспектор Фокс. — Но я все равно считаю, что убийца — он. Не сомневаюсь, шеф выведет его на чистую воду. Схожу-ка я за остальными.

Показания остальных работников «Единорога» были лишены всякого интереса. Все они пересидели затемнение в бутафорской, готовясь к партии в покер. По словам их бригадира по имени Берт Уиллингс, они ровным счетом ничего не знали. О реквизиторе Пропсе Уиллингс высказался так: «Занятный парень, нервный, скрытный».

— Он женат? — спросил инспектор Фокс.

— Нет, не женат, но встречается с Трикси Бидл, костюмершей мисс Вон, дочерью старика Билла Бидла. Билл — костюмер Гарденера.

— Кто был костюмером мистера Сюрбонадье?

— Он же, Билл.

Тут какая-то мелкая сошка драматически заявила:

— Он на дух его не выносил!

— Кто кого?

— Старик Билл — Сюрбонадье. А как же, ведь Сюрбонадье увивался за Трикси.

Уиллингс замычал, Фокс навострил уши.

— Как реквизитор относился к интересу убитого к его девушке?

— Он его ненавидел.

— Вот как… — проговорил Фокс.

Все замолчали. Уиллингс посмотрел на носки своих башмаков, в нерешительности постоял на одной ноге, ухмыльнулся. Он уже сообщил все, что мог. Ему и его подручным было разрешено расходиться по домам, сообщив свои имена и адреса. После их ухода Фокс довольно потер руки.

— Вот видите! — воскликнул он. — Убитый проявлял интерес к девушке Пропса. Такие, как он, склонны горячиться. Прежде чем двигаться дальше, надо сообщить об этом шефу.

Они вернулись за кулисы, но ни Аллейна, ни Пропса не обнаружили.

— Не пойму, куда он подевался, — сказал инспектор Фокс.

— Я здесь! — раздался голос Аллейна. Найджел и Фокс вздрогнули от неожиданности и пошли на голос.

Аллейна и Бейли они застали рядом с суфлерской на корточках. Бейли орудовал вдувателем, а главный инспектор изучал при помощи лупы половицы. Рядом с ним стоял открытый чемоданчик, доставленный из Скотленд-Ярда. Заглянув в него, Найджел увидел аккуратный набор предметов, среди которых опознал разнокалиберные увеличительные стекла, ленту, ножницы, мыло, полотенце, электрический фонарик, резиновые перчатки, воск и наручники.

— Что вы делаете? — осведомился Найджел.

— Работаю сыщиком, не видите?

— И что же вы ищете?

— Следы обуви, песчинки. Фокс, старина, в чемоданчике не оказалось щетки. Сходите в гримерную к мисс Вон, там на гримерном столике осталась заячья лапка, как у моей бабушки. «Достань ее и возвратись скорее, чем милю проплывет левиафан».

Инспектор Фокс закатил глаза, но явился с искомым так стремительно, как ему было приказано.

— Спасибо. Что слышно от рабочих сцены?

— Кое-что слышно, — ответил Фокс. — Сюрбонадье обхаживал девушку реквизитора. Она костюмерша мисс Вон, а ее папаша — костюмер Гарденера.

— Так вы об этом…

— Что значит «об этом»? — обиделся Фокс.

— Все это я и так знаю.

— То есть как?

— От самого Пропса. Теперь займитесь остальными, кроме мисс Вон и Гарденера. Допросите всех по одному. Выясните, где они находились, пока на сцене и в зале было темно.

— Слушаюсь, сэр, — отчеканил Фокс.

— Не грубите мне, Фокси. Я вами доволен: клянусь, работа хоть куда!

— Опять Шекспир?

— Ну и что? Живо за дело!

— Можно мне остаться? — спросил Найджел после ухода Фокса.

— Оставайтесь! — Аллейн достал из чемоданчика бутылочку и тряпочку и тщательно вымыл заячью лапку, после чего воспользовался ею в качестве щетки: стал сметать какую-то пыль с пола в чашечку из того же чемоданчика. — Нашли что-нибудь, Бейли? — спросил он.

— Отпечатки каучуковых подошв реквизитора и вечерних туфель Симпсона. Кроме них, в бутафорской никого не было.

— А я намел песочку. Его хватит для выводов, если он совпадет с тем песком, который засыпан в муляжи, — а он, полагаю, совпадет. Между прочим, уже очень поздно!

— Зачем вам песок? — удивился Найджел.

— А вы подумайте! — призвал его Аллейн.