Убили Гангрену

— Не лезьте, не лезьте, — забурчала баба Дуся. — Можно подумать, я только и делаю, что порчу ваши отношения. А у меня и без того делов полно. С одним пирогом сколько времени потеряла. А все для кого? Для вас, внучки мои, для вас.

Игорю стало неловко за свою грубость, и он решил подлизаться к старушке:

— Баба Дуся, простите. Я очень ценю ваши советы. Вы оказались абсолютно правы! Ваша версия оказалась верной, и только благодаря вашей интуиции, мы вышли на след убийцы.

— Не подслащивай пилюлю, — смягчилась баба Дуся. — Ладно уж…

Игорь вспомнил об Александре Зубкове, и настроение его сразу испортилось. Но он постарался не показывать своего состояния, чтобы не расстраивать Ирину в торжественный для нее день. Он бросился в комнату, схватил купленный час назад двухтомник.

— Это тебе, — он положил ей в руки тяжелые книги.

— Ой! — Ирина чуть не выронила книги. — Я так долго искала эти мифы!

— Видишь, котенок, как я хорошо тебя знаю. Поздравляю с днем рождения!

— Я думала, ты забыл…

— Забыл? — Игорю стало совестно врать. — Правильно подумала. Баба Дуся мне напомнила.

— На стол накрывать? — баба Дуся стояла на пороге кухни, прислонившись головой к косяку, и любовалась на молодежь.

— Я помогу, — Игорь отправился следом за старушкой на кухню.

Виктор Метелкин чувствовал неловкость, попав случайно на день рождения Ирины. Смущенно улыбнувшись, он поднял рюмку с грузинским коньяком и произнес тост в честь прекрасной дамы, потом обезоруживающе широко улыбнулся.

— Я прямо с корабля на бал. Даже без цветов. Еще утром сидел за решеткой, и настроение у меня было довольно мрачным. А теперь вот… — он оглядел стол, уставленный закусками, — неожиданный праздник. У меня есть еще один тост. Чтобы безвинные люди никогда не подвергались арестам. Это так унизительно. Простите, я, кажется, сделал глупость, испортил вам праздник. Мне, пожалуй, пора домой.

Игорь встал и проводил гостя в кабинет.

— Надо поговорить.

— Да, конечно. Сколько я вам должен за работу?

— Это не главное, да я еще и не довел дело до конца. Майор Малышев нервишки вам потрепал, а извинения не принес?

— Это сделал другой… Красильников, кажется, жестокий мужик. Был бы я послабее, меня бы сломали, точно. Подписал бы любую бумагу, только бы не били. И ведь он сам ни разу ко мне пальцем не прикоснулся. Сержантики старались.

— Теперь нашли другого, — Игорь внутренне вздрогнул, вспомнив испуганное лицо Стасова.

— На след убийцы еще не вышел?

— Пока нет. Но даю вам слово: я его найду. У меня к вам просьба деликатного свойства. Если понадобится ваша помощь в задержании — не откажете?

— Договорились. Только дайте знать.

Метелкин долго бродил по аллеям холодного безлюдного парка и обдумывал последние слова своего адвоката. Какую помощь он сможет оказать Костикову? Чем и как он может помочь своему адвокату и по совместительству частному детективу? Во всяком случае, теперь ему терять нечего и он стоял в стороне, спасая свою шкуру, не будет.

Бесцельно бродя по дорожкам между деревьями, он так задумался над далекими и близкими событиями, случившимися в жизни, что совсем потерял счет времени и очнулся, словно вынырнул на поверхность сознания из бредового состояния, наткнувшись на ствол старой липы. Он потряс головой, потер ушибленный лоб и только тут понял, как он замерз.

Метелкин пошарил по карманам, ища бумажник, потом вспомнил, что забыл его вытащить из кармана куртки, оставшейся в ванной комнате в квартире матери. Хорошо, что в карманах брюк завалялось несколько мятых червонцев. Пожалуй, хватит на бутылку водки. Надо расслабиться посидеть с другом за рюмкой, немного прийти в себя.

Метелкин огляделся в поисках какого-нибудь ларька или киоска и побрел сначала медленно в сторону, освещенного ларька, потом, подгоняемый пронизывающими порывами ветра, зашагал быстрее. Ускорив шаг, неожиданно почувствовал в своих движениях уверенность. У него появилась цель: его ждал друг. Вот именно — друг. Сейчас Валька ему просто необходим.

Валентин сидел за кухонным столом, курил «Приму» и читал Чейза, когда раздался звонок.

— Людмила! — крикнул он жене. — Ты можешь угадать, кто пришел? — и радостно улыбнулся.

— Я не эстрасенс, не чувствую на расстоянии, — отозвалась жена, не отрываясь от экрана телевизора.

— Это Виктор!

— Ну да! Неужели его освободили? Почему ты мне не сказал, что он придет? Я бы что-нибудь приготовила вкусненькое.

— Да откуда я знал? Мы с ним не виделись, — ответил Валентин, открывая дверной замок. — Просто я по звонку узнаю, что это он! — распахнув двери перед гостем, сдержанно с ним поздоровался, словно они разошлись только вчера. — Что я говорил? Виктор собственный персоной!

Из комнаты вышла Людмила, полненькая сероглазая шатенка с пышными кудрявыми локонами до пояса, закутанная в теплый халат.

— Витек! — она радостно бросилась ему на шею. — Как ты? Тебя освободили? Совсем? — обрушила град вопросов на пришедшего.

— Взломал решетки, перестрелял конвоиров и сбежал, — рассмеялся Метелкин, вытаскивая и ставя на стол поллитровку.

— Я серьезно, Витек, тебя выпустили только сейчас?