Убить Саламандру

— Влад, ты должен вывести нас отсюда, иначе нас поймают.

— Так веди ты! — Влад откинул руку, намереваясь выйти из машины, но Макс крепко схватил его за руку.

— Прямо сейчас я подчищаю все записи с камер, заменяя их на правдоподобные. Отключил их электромобиль, но скоро они снова смогут его завести. Что асфалийцы сделают с пособниками Саламандры, если поймают их или засекут по камерам? Мы тоже окажемся на Дворцовой площади, вот только дырок в нас значительно прибавится.

Не удостоверившись, подействовали его слова или нет, Макс отвернулся обратно к монитору, отбрасывая в пепельницу окурок от сигареты.

Попасть в аварию или к асфалийцам? При первом больше шансов выжить.

Не оставив себе время на новые раздумья, Влад выжал педаль сцепления и провернул ключ до упора, ожидая, когда автомобиль заведётся. Урчание, раздавшееся из глубин, поприветствовало Влада, как знакомого, и по его телу прошла вибрация. Это совсем другие ощущения, когда ты сидишь на месте водителя, а не пассажира. Забытое чувство власти над стальным гигантом, рассекающем по асфальту, возвысилось над страхом, и, когда Влад вернул ключ в нужное положение, рука его уже не дрожала, а на губах появилась весёлая улыбка. Привычным движением поправил зеркала и сиденье, рассчитанное на длинноногого Макса, пристегнулся и начал отпускать сцепление, плавно переходя на газ.

— Держитесь!

Машина рванула прочь от памятника Маяковского, грустно проводившего занимательную компанию. Прочь от асфалийцев, чья машина всё никак не хотела заводиться, а когда завелась, то догонять было уже некого. Прочь от Анки, снова оставшейся одной. К четвёртому этажу добавили больше охраны, применив к двум олухам дисциплинарное взыскание, так что сейчас, если бы друзья и захотели, уже не смогли бы подобраться к ней и близко.

Ларгус нёсся по пустынным дорогам, но Влад не думал о том, что они могут сейчас привлечь внимание. Он управлял машиной, он был водителем — и это было для него важно на тот момент. Крюк, чтобы оторваться от преследователей получился больше, чем надо, но никто не сказал Владу ни слова. Эйфория прошла только когда они подъехали к Большеохтинскому мосту, в чью опору пару лет назад на большой скорости вошёл крупный корабль со Сломанным капитаном за штурвалом. Последовавший взрыв обрушил часть моста и две проезжающие машины. Больше ста тридцати человек погибло в тот день.

Слева с четвертого этажа вылетел мужчина, разбившись на тротуаре. Сверху на него выглянула фигура и исчезла, скрывшись в глубине здания. Мужчина остался неподвижно лежать внизу.

Влад снизил скорость, немало обрадовав тем самым Алину, вцепившуюся в передние сидения и не имеющую возможности пристегнуться из-за огромного количества хлама за ней — она просто не смогла найти ремень безопасности.

Теперь Влад знал, что Слом создал Сергей Борисович, но не знал, записал ли микронаушник откровения великана. Макс молчал, но это могло ни о чём не говорить: Высоцкий многое держал при себе. Влад расскажет обо всём друзьям, попросит их помощи в разоблачении гада, в прекращении Слома, в спасении Анки, и он знал, что, даже если они откажут, он пойдёт один.

Он должен был помочь Анке, а значит должен был наконец принимать правильные решения.

Глава 26

21 июля. 18:31

Ни поесть, ни попить так и не принесли. В окно за спиной начали пробиваться оранжевые лучи, а на полу перед связанной Анкой возник тёмный удлинённый крест, отходящий от её ступней, окружённый красноватым пламенем заходящего солнца. Пленница вспомнила салемских ведьм на костре: её участь была похожей.

В ухе шелестел микронаушник, руки затекли, а щёки то краснели, то бледнели от недавних воспоминаний. К коже снова прилила кровь. Только когда Влад подхватил её, она осознала, что он больше не тот пятнадцатилетний мальчишка, которого она знала, а взрослый и сильный мужчина. Конечно же, с разумом пятнадцатилетнего мальчишки.

Скорее всего она умудрилась задремать, медленно повисая на путах, потому что, когда дверь снова открылась, кондиционер затих, уже окончательно, решив, что отслужил свою службу, а тень удлинилась и больше не походила на крест, разделяя комнату на две части. Вошёл целый конвой.

Первым переступил порог Фёдор Михайлович, опрятный и свежий, явно успевший сходить в душ и поужинать. Его чёрный костюм изобиловал медалями и орденами, развешанными у сердца, на плечах красные погоны с чёрной полосой посередине и четырьмя маленькими звёздочками. Ни единая пылинка не оседала на ткани, избегая грозного взгляда Антонины Евгеньевны, вошедшей вслед за капитаном в такой же форме, но без знаков отличия. На её погонах в лучах закатного солнца блестела всего одна одинокая звезда. Идущий за ней асфалиец оступился на входе, останавливаясь, и его сослуживец с силой врезался ему в спину, но не успел он возмутиться, как первый отошёл, открывая вид на комнату. Второй тоже запнулся. И третий, и четвёртый. Все четверо молодых асфалийцев на секунду замешкались на пороге, а теперь с ужасом поглядывали на Анку. Они не знали, к кому идут.