Убить Саламандру

До боли знакомый Анке голос внезапно раздался над ней.

— Доченька моя, где ты была?

Получив внезапную свободу, Анка резко подняла голову вверх.

Спёртый запах одеколона и алкоголя сменился на миндально-цветочные нотки. Вместо мужской лысины перед Анкой оказались сверкающие рыжие локоны, обрамляющие женское лицо, такое родное и любимое. На глаза девушке навернулись слёзы. Как она не узнала свою маму, нежно обнимающую её и шепчущую нежные слова?

— Расскажи мне, что ты помнишь?

Мягкая рука продолжала поглаживать Анкину голову, в то время как вторая сильная и надежная прикрывала её спину, обещая защиту и безопасность. Почему несколько минут назад она так боялась свою маму и ничего ей не рассказывала? Почему что-то скрывала от неё? Ответы уже рвались из неё наружу, а нетерпеливый голос всё вопрошал.

— Анечка, ну что же ты молчишь, дорогая?

Анка не выпила ни капли алкоголя, но после этой фразы она будто протрезвела.

Сколько девушка себя помнила, мама никогда не называла её никак иначе, кроме как Анкой. Никаких Анечек, Анюток, Нют и подобного. Только Анка.

Девушку словно холодной водой окатило, и вся иллюзия тотчас слетела с её глаз, а вместо любимой мамы, окруженной розовым заревом, над ней навис мужчина, и выражение его лица ей очень не понравилось. Глаза будто вылезали из орбит, пугающая улыбка от уха до уха, ноздри расширились и постоянно подрагивали, и самое мерзкое – кончик языка, постоянно выглядывающий из-за губ. Это была ужасающая картина, до конца отрезвившая Анку.

Звон колокольцев громким набатом раздавался по всей комнате, напоминая уже церковные колокола своей мощью. Сам Сергей, казалось, тоже находился под влиянием музыки, пребывая во всепоглощающей эйфории и перебирая неостанавливающимися пальцами по спине девушки. Пока он не заметил Анкиного потрясения, она вновь мечтательно улыбнулась и как можно мягче ответила:

— Ничего не могу вспомнить, всё как в тумане.

Напряжение в лице Сергея начало спадать, а вместе с ним стал тише и набат. Буквально через секунды великан окончательно расслабился, и даже как-то скучающе посмотрел на Анку. Будто он потерял к ней интерес.

— Если что-то вспомнишь, сразу же скажи мне. Поняла? – глухой звон сопроводил его слова, врезаясь в мысли и путая их. Однако перед Анкой всё ещё стояло то лицо с вытаращенными глазами, поэтому звон, врезаясь, сразу же отскакивал от девушки, уходя в окружающую пустоту.

— Конечно. Я сразу же всё расскажу, как только что-то вспомню.

Анка старалась, чтобы её слова звучали убедительно, даже сложила руки перед собой в умоляющем жесте, как делают маленькие дети, давая обещания родителям больше не баловаться.

Атмосфера в комнате изменилась, стало как будто даже светлее, когда Сергей наконец улыбнулся своей фирменной широкой улыбкой и отпустил Анку из захвата. Ноги её не держали, и она вновь упала на стул, надеясь, что великан примет это за слабость от усталости, а не от страха.

— Хорошо, милая, тогда отдыхай. Скоро вернётся Влад и они вместе с Вероникой Геннадьевной накроют небольшой стол у тебя в комнате. Надеюсь, ты поймёшь мои меры предосторожности и не будешь выходить без надобности. А я приду к тебе завтра, и мы снова поболтаем. Нам ведь обоим это понравилось.

— Определённо, — девушка очень надеялась, что мужчина не услышит в её голосе сарказм. — А можно мне будет выйти в интернет, чтобы почитать последние новости? Так я бы смогла лишний раз не беспокоить вас по пустякам.

— Ох, прости, дорогая, но не сегодня. На тебя и так свалилось много, и я боюсь, что твоя головушка может всего этого не выдержать. Давай оставим это на потом. Я и Владимира попросил пока оставить свой телефон на входе.

Анка кивнула, она ожидала такой ответ.

— А с Владом можно будет поболтать?

— Конечно! Но только пару часов. Я не успел рассказать тебе про комендантский час. Так как чаще всего Сломанные активизировались по ночам, с десяти вечера повсюду отключают электричество, а людям запрещают передвигаться по улицам. Бедному мальчику ещё нужно будет дойти до своей комнаты, так что, — великан глянул на свои роликсы, — чуть больше, чем через 3 часа, ему нужно будет уйти. Я думаю, вам хватит времени для первого дня. А мне пора идти, в последние года дел у меня невпроворот. Отдыхай, милая.

С этими словами он легко поклонился и грациозно, почти танцуя, развернулся в сторону выхода. Уходя, он забирал с собой нестерпимый звон и удушающий аромат одеколона. Уже в дверях обернулся вновь.

— А, и не волнуйся, мы тебя в обиду не дадим. К твоей двери приставили охрану, чтобы никто не смог проникнуть внутрь, а если тебе что-то понадобится, то попроси об этом перед уходом Владимира или милую Веронику. Они сделают всё, что в их силах. Привыкай к своей комнате.

С глухим стуком дверь закрылась, оставляя в воздухе слова с невысказанной угрозой: она отсюда не выйдет.