Убить Саламандру

Неприятно, только очнувшись от многолетней тьмы, вновь и вновь погружаться в ту же самую тьму, лишённую сна и покоя — тьму вязкую и склизкую, обволакивающую и проникающую во все клетки тела. Вот только если пару дней назад эта тьма была хоть и вязкой, но пустой и обезличенной, теперь же у неё было тысячи лиц. Они раскрывали рты в безмолвном крике, искажая черты, превращающие их в маски ужаса. Лица обезображенные: кто без глаз, кто без носа, кто без нижней половины, оголяющей торчащий вниз язык — все с кровоточащими порезами и с отсутствующей местами кожей. И ни одно лицо не повторялось — все они были разными, и все они когда-то были людьми.

Это сводило с ума, но Анка была бессильна даже закрыть глаза — они и так были закрыты — и отвернуться — лица были со всех сторон. Ни одного знакомого, но девушка понимала, что это неправда: подсознание запомнило каждого человека, которого Анка видела за последние пять лет, а теперь сталкивало их лицом к лицу.

«Ты должна их помнить».

И Анка запомнит. Всех и каждого. Женщину с большим родимым пятном на щеке, переходящим в рваную рану, обнажающую кость нижней челюсти. Старушку с сожжёнными волосами и впалыми глазами. Мальчика, на месте носа у которого было кровавое нечто.

Анка запомнит каждого и отомстит за них. В этом она себе поклялась.

Внезапно тело пронзило током, распространившимся от запястий и по всему телу, врываясь в голову ударом молнии, впуская свет в мир мрака. Вот только это свет не был тёплым и уютным, скорее холодным и неприветливым, обещающим ужасы уже не только в голове у девушки.

Органы чувств возвращались постепенно. Сначала спина ощутила холод металла, а запястья и лодыжки тонкие путы, растягивающие руки в стороны, а ноги прижимающие к твёрдой поверхности позади. Затем в нос ударил запах озона, следом за которым проявился табак, более резкий, чем курил Макс, а за ним и сырость, и затхлый пот. Во рту Анка почувствовала железный привкус крови, вызвавший несильный приступ тошноты. Голова кружилась, уши были будто заложены от резкого перепада давления, но сквозь звучание своего пульса девушка разбирала далёкие голоса.

Наконец и к глазам вернулось зрение. Анка всё ещё не разжимала веки, но темнота перед глазами не была живой и вязкой, темноты вообще не было — сквозь тонкую кожу Анка различала бьющий прямо ей в лицо яркий свет. Веки затрепетали, а далёкий голос внезапно очень чётко и прямо у самого уха произнёс:

— Просыпайся.

Анка вскинула голову и раскрыла глаза. Слух моментально восстановился, а вот перед глазами заплясали чёрные точки, мешая обзору. Голова закружилась пуще прежнего, но девушка не упала: её тело было плотно зафиксировано по вертикали. Она снова закрыла глаза, пытаясь унять головокружение.

— Вы уверены, что это она? — этот голос был выше и звонче предыдущего, сложно разобрать, принадлежит он молодому юноше или женщине.

— Конечно, — снова первый грубый голос, — только слепой не видел фотографии её лица, а твои глаза острее, чем у доброй половины планеты.

Значит, двое как минимум. Кто они? И где она? Последнее, что помнила Анка, как она, решив дождаться Алину в холле, подошла к двери туалета. Подруги долго не было, и девушка начала волноваться. Затем громкий шум выбиваемой двери и удар током, выключающий сознание. Точно такой же, как несколько мгновений назад.

— Эй, — мужчина подошёл ближе, и Анка снова учуяла аромат табака, резкого одеколона и пота. — Открывай глаза, я знаю, что ты очнулась!

Резкая пощёчина заставила Анку распахнуть глаза и уставиться вперёд. Чёрные блики больше не мешали осматриваться, и девушка поразилась новому месту: тому, какое оно обычное. Рядовой офисный кабинет с облупившейся штукатуркой, двумя столами, заваленными бумагами и старыми выпуклыми мониторами на них, два шкафа, заполненные папками, коробки на полу и громко гудящий кондиционер, ни капли не спасающий от жары. Однажды, когда Анка была ещё маленькая, у неё украли телефон, и они с мамой ездили подавать заявление в милицию, как она тогда ещё называлась. Кабинет следователя выглядел точно так же, аскетично и сурово, и отбил любое желание Анки в будущем попасть сюда снова. Однако пути судьбы неисповедимы, и вот девушка вновь в похожем месте. У Анки не оставалось сомнений, где она находится. Подтверждали её догадки и люди перед ней — больших размеров мужчина (вширь он казался даже больше, чем в высоту) и худощавая женщина. Оба в чёрной форме с пронзённой ящерицей на плече и на фуражке, которые они держали в руках.

Асфалийцы.

Анку бросило в жар, а затем в холод. Она физически ощутила, как кровь отлила от лица и конечностей, влившись огромной волной в сердце, забившемся в бешеном ритме. Руки онемели, и она бросила на них взгляд, в ужасе осознав, что их сдерживает. Тонкие цепи, легко колышущиеся словно на ветру, периодически сверкали будто проходящим по ним током. Редкие молнии вспыхивали то тут, то там, не причиняя боли, если задевали кожу, лишь тихонько её щекоча.