Убить Саламандру

Девушка была всё в том же мамином платье, немного потрёпанном, но в целом невредимом. Ноги спутывали обычные верёвки, как и тело у живота. Она не могла обернуться, чтобы посмотреть, к чему она была привязана, но по ощущениям к металлическому столбу, внезапно выросшему прямо посреди кабинета.

— Ну, здравствуй, Саламандра, — произнёс большой мужчина. Его лицо было красным, а по щекам и лбу стекали капли пота, так душно и жарко было в комнате. Худощавая женщина встрепенулась, отложила фуражку и взялась за блокнот, в котором начала что-то быстро строчить. Стенографистка?

— Я давно мечтал тебя поймать, — довольный собой продолжал асфалиец, вытирая пот со лба появившимся из кармана платком. — Знал, что именно мы тебя поймаем, а не кто-то другой. Преступники всегда возвращаются на место преступления.

Мужчина хрипло засмеялся. Смех перешёл в надсадный кашель и одышку, женщина подала ему стакан воды, налитый заранее и ожидавший на столе.

— Так о чём я? — мужчина немного расстегнул край ворота, обнажая ворот белой майки под формой. — Да. Именно мы должны были поймать тебя. Я, капитан асфалийского отряда по Санкт-Петербургу, Фёдор Михайлович Полищук, поймал неуловимую Саламандру. Это должно быть честью для тебя.

Асфалиец осушил стакан до дна и поставил его на стол рядом. Анка уже сомневалась, что потеет он только от жары, казалось, его распирает от чувства собственной значимости.

Пока он пытался отдышаться, Анка краем глаза захватила женщину. Немолодая, лет под шестьдесят или старше. Полностью седая, но той некрасивой жёлтой сединой, которую она не совсем удачно пыталась скрыть за краской недели уже три-четыре назад. Уставшая, со впалыми глазами, огромными синяками под глазами, морщинами и сухой кожей, обтянувшей её худощавую фигуру. Однако за всем этим скрывалась красота, увядшая и ушедшая в прошлое, но до сих пробивающаяся сквозь весь этот несуразный вид. И что удивительно, красота знакомая, но Анка никак не могла вспомнить, где бы она могла видеть эту женщину.

— … Всё понятно?

Внезапное окончание фразы намекнуло Анке, что она пропустила немалый пласт какой-то истории. Оставалось надеяться, что неважной. Фёдор Михайлович хмуро уставился на девушку, и она кивнула, не понимая, с чем соглашается. Но этого толстяку хватило, и он, надменно улыбнувшись, продолжил:

— Теперь, когда тебе понятны все твои права, то перейду к обязанностям, — толстяк подошёл к Анке так близко, что она почувствовала исходящий от него жар. Тошнота снова подкатила к горлу, и девушка с усилием сглотнула, прогоняя её. — Согласие на сотрудничество и признание всех своих преступлений. С нас достаточно быстрая смерть без мучений. Сойдет?

Анка вздрогнула от слов и улыбки, сопровождающей их.

— Нет.

Улыбка испарилась, уступив место недовольной гримасе. Фёдор Михайлович прищёлкнул языком и отошёл.

— Тебе же будет лучше, если согласишься. Всё равно у нас полно доказательств твоей вины.

— Но это была не я! — крикнула Анка и дёрнулась в сторону асфалийца, заставив людей впереди вздрогнуть и отшатнуться, но путы, такие невесомые с первого взгляда, вдруг стали твёрдыми, и сжали руки в крепкой хватке, не дав сдвинуться ни на сантиметр. Электрический ток, не такой сильный, снова прошёл от запястий к телу и обратно, и Анка напряглась от боли.

— А кто тогда? — Фёдор взял себя в руки и одёрнул полы костюма. Он будто и не заметил, что произошло с Анкой. — Твое лицо на месте, так что не думаю, что кто-то мог взять его, надеть и пойти убивать людей налево и направо.

Он снова засмеялся своей шутке, а женщина рядом принялась что-то судорожно зачеркивать. Видимо анекдоты в отчет идти не должны были.

— Нет, — Анка хотела сформулировать мысль, но головная боль сводила её с ума. — Это физически была я, но мной управляли.

— Конечно, дорогая, — мужчина всё продолжал хихикать, — промыли тебе мозги и заставляли убивать людей, так ведь?

— Да!

— Брось это! — внезапно Фёдор Михайлович ударил по столу, заставив даже женщину рядом с собой подскочить на месте и провести на листе бумаги длинную линию. — Можешь не стараться, тебе всё равно никто не поверит, а ты только усложнишь дело своим упорством. Ты — причина Слома, а задача асфалийцев избавить Землю от этой напасти, значит, от тебя, — он ткнул своим толстым пальцем в сторону Анки, не торопясь к ней подходить.

— Я не причина Слома, — прошептала Анка, но мужчина всё равно её услышал.

— Мне жаль тебя, девочка, — услышала она в ответ. — Искренне жаль. — асфалиец снова достал платок вытереть новые капли пота на лице. — Ты просто оказалась нулевым пациентом, и в этом никто не виноват, — он тяжело вздохнул и стал серьёзным. Повернулся к женщине и рукой приказал ей остановить запись. Она подчинилась, принявшись исправлять свои ранние заметки.