Участь

По ту сторону — огромный мир, где действуют свои законы. Кстати, только кажется, что здесь пусто, потому что куда бы ты ни направился, ты обязательно кого-нибудь повстречаешь. Путешествуешь ты там не во плоти, а мысленно, но любые события кажутся тебе физически реальными, а создания, которые обитают в этом измерении, могут запросто поставить тебя в тупик.

Даже самые могущественные маги отправляются сюда с неохотой. Тут есть призраки, которые принимают облик давно умерших ваших друзей и врагов. Они стараются сбить путника с дороги, ведущей домой, чтобы он блуждал вечно… по крайней мере, так говорят. Другие утверждают, что это место — иллюзия, отражение собственного сознания, где можно найти только то, что сам принес с собой. А некоторые считают, что это пространственная точка, где мир живых пересекается с миром мертвых — в общем, некий «срединный» участок вселенной.

Я не знаю, где правда, а где ложь, но слышал о магах, которые погружались в сон, собираясь попасть по ту сторону… больше они не пробуждались.

Я направился в спальню. На письменном столе радушно поблескивали какие-то предметы, но я не стал задерживаться возле них. Я спустился по лестнице на первый этаж, в магазин. Когда я добрался до входной двери, мир трансформировался. Я оказался во внутреннем дворике, вымощенном потрескавшимися белыми плитами. До меня донеслось эхо моих же шагов, отражающееся от каменных стен.

Над моей головой нависали балконы, а сводчатая арка впереди вела в очередной двор. Оглянувшись, я увидел, что мой магазин бесследно исчез. У меня за спиной была глухая стена.

Второй двор привел меня в длинную галерею, открытую с обеих сторон, но окруженную высокой белокаменной оградой. Яркий солнечный свет слепил глаза, не позволяя рассмотреть детали. На выступах сидели белые голуби, которые не отбрасывали тени. До ближайшей птахи было ярдов сто, но вокруг стояла просто-напросто гробовая тишина, и я отчетливо услышал скрежет птичьих коготков.

Я брел по галерее до тех пор, пока не увидел деревянную дверь — единственное темное пятно среди безграничного белого пространства.

По ту сторону можно прикоснуться к сознанию другого человека, побеседовать с ним и также увлечь его за собой, хотя это сулит ему определенные опасности.

Я знал, что деревянная дверь связана со сновидением Лоны. Откроется она или нет, зависело лишь от самой хозяйки.

Дверь распахнулась настежь, и меня захлестнула волна множества оглушительно громких голосов. Я очутился в огромном бальном зале. На потолке сияли люстры, но освещение показалось мне тусклым — солнечный свет и белая галерея сделали свое дело. Я прищурился, дожидаясь, когда зрение привыкнет к новому освещению.

Гости были в вечерних туалетах и в масках с перьями. Все держались парами, танцевали, обнимались, прогуливались под руку, склонялись друг к другу, чтобы побеседовать.

Я быстро отыскал Лону. Она прохаживалась в одиночестве в переполненном зале. Лона, облаченная в простое белое платье, была без маски. Странно, но куда бы Лона ни направлялась, пары мигом отступали прочь. Лона словно находилась в вакууме или в прозрачном пузыре.

— Лона! — окликнул я ее. — Лона! — позвал я громче.

Она вскинула голову, и совершенно внезапно все танцующие замерли. Шум разговоров стих. Теперь слышался только стук ее каблуков по отполированному паркету.

— Алекс? — недоуменно вымолвила она.

— Ага. Подойди сюда.

Лона повиновалась, петляя между людьми-изваяниями, и застывшие гости медленно истаивали в воздухе.

Вскоре зал опустел. Но Лона ничего не замечала. Ее распущенные волнистые волосы, обыкновенно забранные в два торчащих вверх хвостика, ниспадали вниз, и она продолжала продвигаться вперед…

Я распахнул дверь и поманил ее за собой. Лона последовала за мной и тотчас прикрыла ладонью глаза.

Я посмотрел ей под ноги и обнаружил, что ее бальные туфельки исчезли — Лона оказалась босой. Это придавало ей потерянный, беззащитный вид.

— Я думала, что сплю.

— Мы находимся в месте, которое называют «по ту сторону», — объяснил я.

Галерея как сквозь землю провалилась, зато птицы никуда не делись: нахохлившиеся голуби до сих пор сидели на плитах. Теперь это место смахивало на бескрайнюю площадь — увидев поблизости скамью из белого камня, я сел на нее. Лона тоже присела на краешек, завороженно оглядываясь по сторонам.

— Хорошо, что ты здесь, — произнесла она и покачала головой. — Но все-таки, это сон или явь? — спросила Лона, пристально посмотрев на меня и прикоснувшись к спинке скамьи.

— Можно сказать, что мы перенеслись в другое измерение, но если хочешь, считай, что мы в нашем общем сне, — ответил я. — Мы оба воспринимаем окружающий мир и самих себя. И когда ты проснешься, ты будешь все помнить.

— А как же?.. — Лона неуверенно указала на себя.

Я не сразу сообразил, что она хотела сказать.

— Нет, — заявил я. — Можешь не беспокоиться, мне ты ничего плохого не сделаешь. Только не здесь.

— Правда?

Я кивнул, и Лона вздохнула. Придвинувшись ближе, она прильнула ко мне и улыбнулась.

— Лона? — удивился я.