Участники

Дизайном занималась его жена. Она же подбирала мебель. И стол, и диван, и кресло начальника – все должно производить впечатление успеха и неторопливости. Это кабинет уверенного в себе человека, немного консервативного, который не дает волю эмоциям и принимает взвешенные решения.

На самом деле все это выглядит нескладно. И стол, и шкаф, и диван – все какое-то разное, никак между собой не связанное. Стол слишком большой для этой комнаты, слишком громоздкий. Хозяину кабинета приходится протискиваться, чтобы сесть за свой стол. Диван наоборот выглядит детским. Шкаф максимально не похож на чешскую стенку и поэтому безошибочно вызывает ассоциации с евроремонтом, который делали в России в начале девяностых.

Обои. Желтые квартирные обои.

Весь кабинет выглядит как дачная кладовка, куда сносили все ненужное. Но это комната, которую обставляла женщина, узнавшая о дизайне из бесплатных каталогов мебели.

Он видел как-то жену Иваныча: много золота, меха и загара, который в определенном возрасте прибавляет сразу лет десять.

Он не видел этого тогда. Но видит это сейчас.

Савельев сидел на стуле и курил, стряхивая пепел в большую пепельницу на столе перед ним. Иваныч сидел за столом. Костя сел на край дивана. На столе стояли чашки с кофе и рюмки с допитым коньяком. Всю историю рассказывал Иваныч, Савельев только кивал головой.

Полиция не хочет работать. У Иваныча там кореш работает, он им сделал копию дела, там с гулькин хуй. Прошел уже месяц, и полиция уже скоро будет списывать дело. Мертвое дело, скажут они. Портит статистику, скажут они.

– А почему вы не вывезете его в лес? – спросил он, когда история забуксовала.

Иваныч посмотрел с одобрением.

– Я вывезу, – заговорил Савельев впервые за встречу, – мне не это нужно. Я хочу доказательства, чтобы он не мог отвертеться. Сученышу этому в глотку их запихаю. И я хочу знать зачем. Ты для этого нужен.

Потрись там. Посмотри, что за люди. Найди слабое место. Узнай, что сможешь.

Он поспрашивал, выслушал ответы и вышел от Иваныча.

Что сделать первым делом?

Собрать информацию.

Неделю он просидел за компьютером копируя, распечатывая, пришпиливая на стену распечатки и протягивая красную нитку: кто с кем как знаком и насколько близко. Он просмотрел весь его инстаграм, контакт и фейсбук.

Все хэштеги, геометки и отметки других людей.

Просмотрел их аккаунты в поисках совпадений.

Составил в экселе подробный календарь его перемещений. Потом стал в соседние ячейки заносить имена: кто был отмечен, кто в те же даты находился в тех же местах, кто ставил те же хэштеги, если это был, например, музыкальный фестиваль.

Постепенно, как мозаика, складывалась картина: вот круг – с кем он чаще всего встречается в клубах. Вот те, с кем он ездит отдыхать, или те, к кому он ездит. Круг по теме спортзала. Круг по теме автомобилей.

Важный круг, который он выделил для себя в приоритет, был круг, у которого не было общей темы. Они сидели в кафе или на траве. Выкладывали одинаковые фотографии с одних и тех же домашних вечеринок. Отмечали друг друга на обложках книг и виниловых дисков (он сделал отдельный список этих книг и дисков, отмечая про себя чуть позже разобраться и с этим: что он читает и слушает).

Этих фотографий было немного, и этих людей было меньше десятка, но что-то было в этих фотографиях и подписях под ними, что наводило его на мысли о какой-то общей близости. У всех этих фотографий было одно общее свойство (это он понял намного позже) – это были семейные фото: домашние, теплые фотографии, которые может сделать только тот, кто любит.

И хотя на первый взгляд Андрей на этих фотографиях не выглядел как-то иначе, он был все таким же, но общий контекст: фото плюс текст плюс автор – подсвечивал его золотистым светом.

Через неделю на стене было три слоя бумаги с записями, а график его жизни был составлен на год назад настолько подробно, насколько это вообще возможно.

Помогало то, что Андрей был последовательным. В шесть утра он сорок минут бегал в парке. В восемь выходил из дома, садился в машину и в восемь тридцать, если не было встречи, пил кофе в Starbucks на «Белорусской». Дальше относительно рандомно перемещался по городу. В час обедал и в четыре был в спортзале. Через полтора-два часа выходил и ехал домой.

Ужинал он в девять. Довольно часто это был ужин с клиенткой, с которой он потом отправлялся к ней, в гостиницу или к нему. Либо, что тоже случалось часто, после ужина он отправлялся куда-то на вечеринку, где обычно не задерживался дольше двух ночи.

Это были стандартные дни. В том или ином виде они все задокументированы. Либо в инстаграме, либо в светской хронике, либо еще каким-то образом – информацию можно было найти. Но были и черные дни. В эти дни он пропадал с радара: ни постов, ни статусов, ни отметок, ничего.

В один из таких дней пропала Ирина.

Еще через неделю слежки, которая внесла небольшие коррективы в график жизни Андрея, после совещания с Иванычем, он отправился на вечеринку.