Читаем Учебник альтернативной истории полностью

Есть несколько икон, посвященных Сретению: это икона Богородицы «Умягчение злых сердец» (ее еще называют «Симеоново проречение»), на которой Мария изображена с семью вонзенными в сердце мечами – как символ предстоящих материнских страданий. Евангелист Лука написал, что Симеон, взяв на руки Иисуса, предрек его матери: «И Тебе Самой оружие пройдет душу», – подразумевая, что женщина увидит крестные страдания своего ребенка. Число семь выражает чрезмерность материнских мук.

Перед этим образом верующие молятся о прекращении вражды или раздоров в семье, между супругами и родственниками, о защите от нападения во время войны.

Еще одна икона, связанная со Сретением, – Симеона Богоприимца. Святой изображен на ней с Младенцем. А на иконе Сретения Господня Симеон принимает Иисуса из рук Марии.

На Сретение в православных храмах служат праздничную литургию, иногда с крестным ходом. Свечи со сретенской службы верующие обычно забирают с собой, чтобы зажигать во время домашней молитвы.

Особо радостным и любимым праздник Сретения на Руси был еще и потому, что совпадал с окончанием жестоких холодов. В народе говорили: «Сретение – зима с летом встретились». Поэтому последние морозы и первые оттепели называли сретенскими.»

Расшифровка статьи

Довольно информативная. Я возьму на себя смелость и раскрою секреты, тщательно замаскированные официальными демагогами, но легко читаемые, стоит только отказаться от пары-тройки их непреложных истин.

Русский язык – язык вечности

1. С древнецерковного языка «съртение» переводится как «встреча».

Никакого древнецерковного языка конечно же не существует. То, что нам преподносят как особый церковный диалект – на самом деле греческий язык той самой «Древней» Греции, которая, напомню, распространялась на всю Азию (Евразию по современной топонимике) со столицей в Вавилоне-Царьграде-Омске. Легко понять, что та самая Греция – не что иное, как государство русских.

Я в детстве обожал русские народные сказки. Но для меня было загадкой, откуда они набрали столько царей. Причём цари все именно РУССКИЕ, во всей своей неподражаемой самобытности. В официальной истории царей я чот и не припомню. Были князья, императоры. Хотя нет, был: царь Иван Грозный. В единственном числе.

Теперь всё встало на свои места: Русской (Древней) Греции по источникам – примерно 1000 лет – столько Вавилон-Царьград руководил мировым процессом, пока его не подвинул другой русский город Рим – Москва. Дальше в официальной истории Греция фигурирует как Византия, потом Тартария, ну и Советский Союз (хотя СССР – скорее всё-таки Московско-Римский проект, но с очень крепкими греко-тартарскими корнями). Все эти государственные образования имеют один русско-славянский знаменатель. Вот на их основании и черпал вдохновение русский сказочный фольклор с колоритным разнообразием царей.

Исус родился в Вавилоне, который на тот момент ещё не подвергся завоеванию и уничтожению римлянами после 3-ёхлетней осады в 70-х годах от его рождения. Римляне тогда так возненавидели этот город, что сначала сожгли, потом то что осталось сравняли с землёй, а потом ещё посыпали солью. Чтобы уже никто и никогда там не поселился.

Рим при жизни Исуса был на пике своего могущества, и современная Франция была под его оккупацией. Именно в неё и направится Исус через 33 года, чтобы принять там свою смерть. Я считаю, что он прекрасно знал, чем для него обернётся путешествие к своим бывшим соотечественникам – 10,5 племенам. Ведь он был великим пророком.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1000 лет одиночества. Особый путь России
1000 лет одиночества. Особый путь России

Авторы этой книги – всемирно известные ученые. Ричард Пайпс – американский историк и философ; Арнольд Тойнби – английский историк, культуролог и социолог; Фрэнсис Фукуяма – американский политолог, философ и историк.Все они в своих произведениях неоднократно обращались к истории России, оценивали ее настоящее, делали прогнозы на будущее. По их мнению, особый русский путь развития привел к тому, что Россия с самых первых веков своего существования оказалась изолированной от западного мира и была обречена на одиночество. Подтверждением этого служат многие примеры из ее прошлого, а также современные политические события, в том числе происходящие в начале XXI века (о них более подробно пишет Р. Пайпс).

Арнольд Джозеф Тойнби , Ричард Пайпс , Ричард Эдгар Пайпс , Фрэнсис Фукуяма

Политика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Синдром гения
Синдром гения

Больное общество порождает больных людей. По мнению французского ученого П. Реньяра, горделивое помешательство является характерным общественным недугом. Внезапное и часто непонятное возвышение ничтожных людей, говорит Реньяр, возможность сразу достигнуть самых высоких почестей и должностей, не проходя через все ступени служебной иерархии, разве всего этого не достаточно, чтобы если не вскружить головы, то, по крайней мере, придать бреду особую форму и направление? Горделивым помешательством страдают многие политики, банкиры, предприниматели, журналисты, писатели, музыканты, художники и артисты. Проблема осложняется тем, что настоящие гении тоже часто бывают сумасшедшими, ибо сама гениальность – явление ненормальное. Авторы произведений, представленных в данной книге, пытаются найти решение этой проблемы, определить, что такое «синдром гения». Их теоретические рассуждения подкрепляются эпизодами из жизни общепризнанных гениальных личностей, страдающих той или иной формой помешательства: Моцарта, Бетховена, Руссо, Шопенгауэра, Свифта, Эдгара По, Николая Гоголя – и многих других.

Альбер Камю , Вильям Гирш , Гастон Башляр , Поль Валери , Чезаре Ломброзо

Философия / Учебная и научная литература / Образование и наука
Регионы Российской империи: идентичность, репрезентация, (на)значение. Коллективная монография
Регионы Российской империи: идентичность, репрезентация, (на)значение. Коллективная монография

Регион – одно из тех фундаментальных понятий, которые ускользают от кратких и окончательных определений. Нам часто представляется, что регионы – это нечто существующее объективно, однако при более внимательном рассмотрении оказывается, что многие из них появляются и изменяются благодаря коллективному воображению. При всей условности понятия регион без него не способны обойтись ни экономика, ни география, ни история. Можно ли, к примеру, изучать Россию XIX века как имперское пространство, не рассматривая особенности Сибири, Дона, Закавказья или Причерноморья? По мнению авторов этой книги, регион не просто территория, отмеченная на карте, или площадка, на которой разворачиваются самые разные события, это субъект истории, способный предложить собственный взгляд на прошлое и будущее страны. Как создаются регионы? Какие процессы формируют и изменяют их? На чем основано восприятие территории – на природном ландшафте или экономическом укладе, культурных связях или следовании политической воле? Отталкиваясь от подобных вопросов, книга охватывает историю России от 1760‐х до 1910‐х годов. Среди рассмотренных регионов представлены как Центральная Россия, так и многочисленные окраины империи – Северо-Западный край, Кавказ, Область войска Донского, Оренбургский край и Дальний Восток.

В. Сандерленд , Е. Болтунова , Коллектив авторов

История / Учебная и научная литература / Образование и наука