Учебник житейской науки (СИ)

Несколько богато украшенных карет, запряжённых четвёрками лошадей, въехало в городок, поднимая пыль и привлекая к себе внимание. Возле стен кареты остановились, и в тень дома из одной из них спрыгнул мужчина с тёмными волосами, собранными в маленький хвостик. Рубашка и сюртук, сшитые по старинному фасону, выдавали в нём аристократа, как и брюки, да и сапоги для верховой езды, слегка уже запылённые – до того господа изволили ехать верхом. Повернувшись к дверям кареты, мужчина протянул руку, и на его руку опёрся второй мужчина, утончённый, высокий, но безумно уставший. Бледность лица была аристократичной, но желтизна на щеках и тени синяков под глазами чести не делали. Лихорадочно сверкали янтарные глаза в обрамлении чёрных ресниц, и взгляд бывшего Зверя скользил беспорядочно по улице. Несмотря на жару, облачён граф был во всё чёрное, что совсем не облегчало его судьбу. Позволив себе опереться на руку своего любовника, граф перехватил трость поудобнее, пока что не нуждаясь в ней. Но это только пока.

Из соседней кареты скользнула Аннет, облачённая в небесно-голубое платье с высокой юбкой и корсетом. Руки в перчатках под цвет платью держали раскрытый зонтик, спасающий девушку от солнечного удара, и веер, которым она постоянно обмахивалась – жуткая жара не давала ей покоя. Из последней, третьей кареты, вышли Вивьен и Леон. Последний за двенадцать лет стал похож на брата, как две капли воды, вот только характер остался всё таким же… лёгким. Младший из братьев уже с жадностью оглядывался по сторонам, вылавливая на оживлённой улице красивые фигуры и лица, хотя ни для кого из их стаи не было секретом, что Вивьен и Леон сошлись под одеялами.

Скользнув от любовника к Рудольфу с Гастоном, Леон не упустил возможности поцеловать обоих в щёки:

– Давно я вас не видел!

Рудольф поднял на него безразличный взгляд и продолжил идти рядом с Гастоном, тяжело опираясь на его руку.

– Рады тебя видеть, Леон, – несколько отстранённо поздоровался Гастон, изобразив на лице улыбку.

От прыткого взгляда неугомонного блондинчика не укрылся болезненный вид Рудольфа, а потому он тут же скользнул к Аннет, ущипнув её за пышную попку, отчего девушка кокетливо покраснела.

– Что с господином? – в полголоса поинтересовался Леон, подставляя девушке руку, за которую она тут же взялась. – Он как-то… Истощал! Не кормите вы его, верно.

– Брат уже месяц сам не свой. – тихо произнесла Аннет, слегка замедляя шаг, чтобы позволить Рудольфу и Гастону уйти вперёд. – У меня такое чувство, что пришло время.

– Как! – изумлённо воскликнул Леон, чем привлёк к себе внимание нескольких деревенских, а потому понизил голос ещё сильнее. – Ему же и тысячи почти нет!

– Ты же знаешь, обратив нас всех, он передал нам часть жизни, а уж Гастону он отдал половину оставшегося, вот и результат, – горестно вздохнула Аннет, глядя на фигуру брата, что даже со стороны, казалось, стала тоньше, более ломкой. Кажется, дунь – разлетится на осколки!

– Коли так, я заберу Гастона себе! – довольно промурлыкал Леон, глаза у него так и засверкали, но он получил болезненный подзатыльник от брата.

– Как ему можно помочь? – поинтересовался Вивьен, подойдя к Аннет с другой стороны.

Мужчина за всё это время тоже, казалось, слегка постарел. Едва заметные морщинки появились у него на лбу, в золотистых волосах стали проглядывать белые пряди, но это лишь больше красило графа, привлекая к нему больше восторженных взглядов. Но ему нужен был всего лишь один восторженный или сколь-нибудь тёплый взгляд! Взгляд его Рудольфа! Рудольфа, что у него так бесстыже украл этот чёртов Гастон!

А ведь он был его Первым. Он первым принял Силу графа. Даже его мелкий потаскушка-братик не добился такой благосклонности, как он! Он первым увидел, в чём беда и горе графа, первым разрешил себя подчинить! Он безропотно выполнял любые приказы графа, подчиняясь, но не смотря на него с тем подобострастием, какое любил изображать Леон.

Тот день был пасмурным, дождливым. Городок был тих и казался вовсе безжизненным. Он забирал младшего брата из церковно-приходской школы, в которой он учился грамоте и другим сколь-нибудь полезным наукам, и старался как можно быстрее добраться до дома, пока их не настиг очередной дождь. Ещё издалека Вивьен услышал топот копыт по размытой городской дороге, а через пару мгновений перед ними остановилась карета, запряжённая двумя прекрасными лошадьми. Вивьен автоматически прижал к себе младшего брата, с ужасом смотря на то, как показавшаяся бледная, ухоженная рука, украшенная кольцами и так похожая на изящную женскую ручку, чуть отодвинула шторку. Из темноты кареты в их сторону сверкнули два янтарных глаза.

– Возьмите их, – раздался бархатный голос, что прошивал до самых костей, заставляя желать его обладателя, желая подчиниться, раскрыться перед ним и никогда не уходить, а потому до Вивьена не сразу дошло, что происходит.