Читаем Ученик афериста (СИ) полностью

— Смотри, чтоб я тебя, такого умного, к кафелю не прижал с ножом в бочине, — огрызнулся Финн.

— Иногда ты такой грозный, что мне кажется, ты специально ночью подсаживаешь на меня пауков.

Поздоровавшись с травницей, я свернул к бару. Бородатый бармен, чья мускулистая двухметровая фигура виднелась издалека, курил, прислонившись широкой спиной к стене.

— Салам сказал, меня требует мракоборец, — остановившись у двери, сказал я, нервно покрутив кольцо-переводчик.

— Ага, — кивнул бармен, стряхнув пепел на землю.

— Не из Англии?

— Да Бог с тобой. Если что, под стойкой ружье.

— Спасибо, Михаил.

Держа волшебную палочку под рукой, я переступил порог. Бар пустой, стаканы над стойкой парят в воздухе, а мягкое застиранное полотенце само по себе протирает их до блеска. Меня посетила идиотская мысль о том, что это засада, и сейчас, стоит мне пройти дальше, в баре появятся мракоборцы, обвинят меня во всех грехах человечества и вернут отцу, связанного по рукам и ногам.

— Сильвия, — ахнул я, завидев женщину в дальнем углу.

Я узнал ее исключительно интуитивно. Некогда элегантная женщина в строгой одежде, на высоких каблуках и обязательно накинутом на плечи пиджаке, была одета в синие подкатанные джинсы, широкую футболку и спортивную обувь, в которой казалась ниже ростом. На смуглом лице ни грамма косметики, зато у брови свежий шрам.

— Я надеялась, что ты вернулся домой, — выдохнула бывшая атташе, обняв меня. — Почему ты еще здесь?

Когда взгляд ее упал на Финна, который явно не сразу понял, что за мракоборец искала меня, Сильвия прижала руку к губам.

— Господи, милый, я и не думала, что ты еще жив.

— Сам в шоке, — проговорил Финн.

Я сел за столик рядом с женщиной и впился в нее жадным взглядом. Будто она была единственным свидетельством того, что несколько лет, проведенные в блаженном алкоголизме в доме старика Сантана были не сном.

— Как вы нашли нас? — первым делом спросил я.

— С трудом, — призналась Сильвия. — Ты не появился в Англии, потому что все еще числишься в розыске. Потом я нашла в твоей бывшей комнате это, и, считай, что меня осенило.

Достав из мешковатой сумки уродливую тряпичную куклу вуду, она протянула ее мне.

— Поразительно, — вздохнул я. — Надо будет поблагодарить жриц, за то, что впарили мне куклу.

Сильвия невесело улыбнулась.

Я опустил взгляд.

— Альдо, — сказал я. — Я не смог ему сказать.

— Я знаю, — кивнула Сильвия. — Это лучшее, что ты мог сделать для него сейчас. Если он узнает о том, что произошло, то вернется домой, а Флэтчеру еще один наследник картеля не нужен. Альдо в безопасности, пока он в неведении.

— Это неправильно, — буркнул Финн.

— Это шанс ему выжить, — прохладным тоном сказала Сильвия. — Я отправила верных картелю Сантана людей охранять его в Лондоне и объяснила ему в письме невыход отца на связь некоторыми проблемами.

Бедный, бедный Альдо. Никто не заслужил того, что испытает этот самый избалованный в мире ребенок, когда узнает правду.

— Что в картеле? — тихо спросил я.

Испустив тяжелый вздох, Сильвия прикрыла глаза.

— Катастрофа. Флэтчер спускает деньги, похлеще Камилы. Я жива потому что только я знаю, как не дать империи Сантана рухнуть.

— Что говорят люди?

— Диего был не просто хозяином картеля, — произнесла Сильвия. — Он был… как бы это… идейным вдохновителем, харизматичным лидером. Он знал всех многотысячных членов картеля поименно. Понятное дело, захват картеля никого не обрадовал.

— А Флэтчер? — поинтересовался Финн. — Я видел ваши склады оружия, почему еще никто не пустил ему пулю в лоб?

— Тот редкий случай, Финнеас, когда из твоих уст звучит истина, — кивнул я. — Почему он еще жив?

Сильвия сделала глоток минеральной воды и горько усмехнулась.

— Он оккупировал виллу, вместе с ним его люди, их становится больше каждую неделю. Не знаю, где он их берет: перевозит из Англии, вербует среди местных, переманивает наших боевиков, не знаю. Сам факт, Флэтчер под хорошей защитой.

Закрыв лицо руками, я чуть не взвыл.

— Я все время забываю, что Флэтчер не дурак!

— Он дурак, — холодно сказала Сильвия. — Самый большой идиот в мире. Если ты захватываешь картель, ты убиваешь всех, а не даешь пленникам время попрощаться с умирающими, тем самым позволив им сбежать. Когда Диего брал крупный колумбийский картель, убиты были все. Флэтчеру на это ума не хватило. Будь у него мозг, мы трое были бы глубоко под землей.

— Двое, — сказал я. — Вряд ли он думает, что Финн пережил побег. Меня убивать ему невыгодно — я его прикрытие. Вы — сердце картеля: знаете все, руководите всем, блестящий финансист. Так что…

— Я потеряла любимого мужчину, его дочь, картель и большую часть себя. Если Флэтчер думает, что я буду его послушным атташе, а не развалю картель парой крупных финансовых операций, он идиот, — стояла на своем Сильвия.

— Не разваливайте картель, — протянул я. — Он понадобится Альдо целым и сильным, когда я ему его верну.

Воцарилась гробовая тишина.

Финн косо ухмыльнулся.

— Не знаю как, не знаю когда, но я верну ему картель, — твердо сказал я. — Вы сейчас начнете снова отправлять меня домой и…

Но тут я поймал взгляд темных глаз Сильвии и раскрыл рот.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Проза