Ученик афериста (СИ)

— Я бы на его месте поступил бы точно так же. И, черт, он привел в аргумент то, что боится за мою сестру. Не то, что ему страшно самому, хоть это и было видно, а то, что он боится за нее, — горько улыбнулся я. — Даже я забыл о Лили.

Молча мы забрели в укромный уголок близ курилки, и Сильвия трансгрессировала первой, а я, задрав голову к небу, будто ожидая увидеть взлет заветного самолета, сжал руку Финна и ярко представил себе колдовской рынок.

Но я все равно не сдамся.

*

Две недели спустя

Внимательно рассматривая довольно навороченную расческу, на которой скопилось столько длинных черных волос моей покойной жены, я задумчиво опустил окурок в пепельницу.

Если Камила за каждую процедуру расчесывания теряла столько волос, то удивительно, что она не осталась лысой.

«Нам нужен наследник Сантана» — эхом звучали у меня в голове наставительные нотки атташе Сильвии. — «Твой сын и Альдо — оторванные куски. Нам нужна Камила. Или так, или никак».

Камила была мертва.

Об этом знали многие.

Я до сих пор слабо представлял, каким образом объяснить в суде, в котором мы собирались жаловаться на то, что у «наследницы» незаконно отобрали «абсолютно легальную компанию, платящую налоги», если о бойне в доме Сантана едва ли не в газетах писали (а может и писали, кто его знает).

— Вы шутите? — вскинул бровь я.

— Совсем нет, я уже поселила слушок о том, что Камила Сантана чудом выжила, — отрезала Сильвия.

— И вам поверили?

— А почему нет? Поттер, — уже мягче сказала атташе. — Не забывай, вокруг — маглы. В Коста-Рике нет волшебников.

— А вы?

— Я родом из Венесуэлы, — отмахнулась Сильвия. — Так вот, вокруг будут маглы. Судья, свидетели, да кто угодно — все маглы. Им достаточно увидеть Камилу, узнать ее и все, они поверят во что угодно, хоть в то, что Камила, а не Финн, убила сорок человек и впала в кому с горя.

Мысль не лишена логики, но я сомневался.

— Но в это сложно поверить! — протестовал я.

— Просто покажем народу Камилу.

— Что скажет картель?

— Я разберусь.

У меня минимум информации и надежды, я сжимаю в руке бумажный пакет с расческой Камилы, чувствую себя полным идиотом и заметно волнуюсь.

А если Оборотное зелье нельзя использовать с волосами мертвых?

А если не прокатит?

С тяжелым сердцем я перешел через стену в магический квартал рынка и направился к бару с перекошенной табличной «Борзый Конь» у входа.

Первое что я увидел, открыв скрипучую дверь, заставило меня усомниться в отсутствии протечки галлюциногенного газа где-то неподалеку.

Огромный бурый медведь, выше барной стойки, прижал к липкому полу незнакомого мне мага в синей мантии с какой-то нашивкой и оглушительно рычал, прижав мощной лапой руку колдуна, сжимающую волшебную палочку.

Из-за стойки послышался оглушительный выстрел и, Финн, снова спрятавшись, перезарядил пистолет. Под столом, сжимая простреленную ногу, оглушительно орал второй волшебник, в такой же синей мантии с нашивкой орла.

На лестнице стояла незнакомая мне светловолосая ведьма, ловко метнувшая в волшебника рядом со мной красный луч заклинания. В углу, рядом с перевернутым табуретом, валялась волшебная палочка, а ее обладатель корчился на полу, пытаясь стащить с шеи мощного питона, а желтоглазый змееуст, сидевший по-турецки на столе, что-то угрожающе шипел на только ему и змеям понятном языке.

Просочившись внутрь, я достал было волшебную палочку, но медведь повернул ко мне огромную голову и издал утробный страшный рык, отчего я подпрыгнул и отскочил к стойке.

— Финн, какого хрена? — задохнулся я, когда Финн, схватив меня за руку, толкнул за стойку.

— Мракоборцы, — отозвался Финн, в карих глазах которого горели задорные огоньки.

Закрыв голову руками, я увернулся от просвистевшего над головой заклятия, запущенного появившимся мракоборцем, а Финн, отшвырнув пистолет с пустой обоймой, нашарил на стойке нож.

— Подожди, я… — приготовившись пустить заклинание, крикнул я.

Но Финн, вскочив на ноги, метнул нож, который, блеснув в свете свечей, парящих под потолком, вонзился в бок атакующего мракоборца.

На этом короткая (как мне показалось) атака была закончена.

— Пиздуй нахуй с моего бара! — рявкнул бармен, который, «сбросив медвежью шкуру» и снова приняв облик человека, схватил в охапку сразу двух мракоборцев и, стукнув обоих о дверной косяк, вышвырнул на улицу. — И ты пиздуй. И ты пиздуй. Гребанные демокрасты.

— Постановлением МАКУСА, вы нарушаете… — возразил поднятый за шкирку мракоборец, размахивая свитком пергамента с восковой печатью.

— Закрой рот, говно, я нихуя не понял, что ты там пиздишь! — прорычал Михаил. — Говори, блядь, по-русски, и не надо мне в лицо свою бумагу тыкать, я твое министерство на хую своем медвежьем раскручивал с амплитудой в три версты! Ты понял меня, хуй ссаный?

— Он не говорит по-русски, — хохотал я, глядя на побледневшего мракоборца.

— Ты тоже рот закрой, пока я тебя самоваром не отхуячил.

Закрыв перед мракоборцами дверь с таким хлопком, что задребезжали чудом уцелевшие рюмки, бармен вытащил из кармана черного фартука волшебную палочку.

— Так, что произошло? — спросил я, сев на табурет у стойки.