Читаем Ученик афериста (СИ) полностью

Видимо, профессиональная этика агента Латимера сыграла неким образом на психику красавицы и выглянувших из-за ее плеча девушек. Может, что вероятнее, зрачки начальника охраны расширились при виде темноволосой вейлы, которая, одарив его сияющей улыбкой, заставила забыть все: свое имя, суть командировки, бдительность и присутствие Сильвии за спиной.

Коварная магия вейл — одна улыбка, один взмах длинных ресниц и мужчина словно парализован в сладостном восхищении. Пусть он образцовый отец и муж, пусть он неподкупный специалист на своей работе, пусть хоть слепой, глухой и немой — магия вейл сильнее самого сильного морального стержня внутри.

— Прошу, спецагент Латимер, — поманила его брюнетка. — Можно задать нам пару вопросов.

— О, вы пришли спросить об убийстве Марианн, — прощебетала ее сестра-близнец, мигом оказавшись позади мужчины и обвив руками его плечи.

— Девушки, держите себя в… — опешила возмущенная Сильвия, когда у самого порога с ее напарника стянули галстук.

Но вейла, захлопнув перед ее носом дверь, не ответила.

— И, тем не менее, — трансгрессировав в коридор, сказала Сильвия, замерев перед вейлой. — Я надеялась поговорить.

Окрыленный Латимер, неморгающим взглядом провожая тонкие фигурки вейл-близняшек, манящих его в комнату за стойкой администратора, даже не заметил, что атташе возникла в борделе из неоткуда.

— Сильвия, не волнуйся, я их сейчас всех допрошу, — словно захлебываясь, сказал он.

— Прощайте, Сильвия, — поторопила чернокожая вейла, указав на дверь ладонью.

Оглядевшись по сторонам, Сильвия прищурилась и на всякий случай расстегнула пиджак на голой груди. Чуть распахнув лацканы, она продемонстрировала вейле не столько небольшую грудь (что было бы глупо), как волшебную палочку во внутреннем кармане.

Вейла осеклась.

— Как зовут парня, агент Латимер? — позвала Сильвия.

Но, поняв, что «агент Латимер уже не с нами», решила в очередной раз взять инициативу в свои руки.

— Парень работал здесь. В татуировках. С дредами.

Вейла даже отшатнулась.

— Ты работала на эту Марианн? — протянула Сильвия, изучая рекламный буклет борделя. — Которую убил парень, которого я ищу?

— Мне надо работать.

— У вас так много клиентов, или двое с агентом Латимером не справятся? — вскинула брови атташе, на всякий случай выудив волшебную палочку. — Итак, ты работала на хозяйку этого места. Я тоже работаю на одного человека. Мы с тобой люди подневольные, исполняем приказы. Помоги мне исполнить мой, скажи, где найти этого парня.

— Я не исполняю больше ничьи приказы, — холодно отчеканила вейла.

— Раз не сбежала сразу же, после смерти хозяйки, значит, все еще исполняешь. Некоторые приказы живут дольше людей, отдающих их. А вообще, дорогая, в твоих интересах сейчас быстренько взять бумажку и написать адрес, по которому я могу найти парня.

— Да что вы говорите?

— Говорю, что планирую забрать его из страны, и гарантирую, что ты и твои подруги боитесь его. Я заберу его, и вы его никогда больше не увидите, — кивнула Сильвия. — Нет, разумеется, если даже я не получу здесь помощи, я все равно найду его. И все равно заберу из страны. Но перед тем, как мы сядем в самолет, я заведу его в ваш бордель, вручу автомат и оставлю патроны. Намек ясен?

Наблюдая непроницаемым взглядом, как вейла чиркает что-то на блокнотном листе, Сильвия принялась постукивать ногтями по стойке. Именно в тот момент, когда ее алый ноготь соприкоснулся с деревянной столешницей, прогремел выстрел и протяжный женский крик.

Чернокожая вейла, переглянувшись с Сильвией, ринулась было наутек, но оказалась сбита с ног заклятием.

— Латимер! — ужаснулась Сильвия, поспешно сунув палочку за спину.

Начальник охраны, чье лицо выглядело так, словно с него пластами срезали кожу, утер рукой кровь с сочившейся кровью голой плоти на щеке и, совершенно безумным, отрезвленным от вейловских чар, взглядом, осмотрелся.

— Взяла адрес? — прорычал он. — Отлично.

И с ноги треснул чернокожую вейлу по лицу.

— Больные суки.

*

— Сиди смирно.

Смочив влажную салфетку бадьяном из пузырька, Сильвия прижала ее к глубокой ране на щеке агента Латимера.

— Нихрена не помню, — признался он, щурясь чудом уцелевшим глазом. — И тут ловлю себя на том, что мне лицо ножом для бумаги режут. Как бекон. Полосками.

Стараясь не терять самообладания, Сильвия бросила окровавленную салфетку в урну рядом с автомобилем и вытащила из пачки новую.

— Ебанутые, — шептал в благоговейном ужасе Латимер.

— Успокойся, мы выбрались.

— Я видел, как они едят мое лицо!

Сильвия скривилась и промокнула салфетку бадьяном.

— И, главное, нихрена не чувствую. Мне лицо на полоски режут, а я лежу, лыблюсь.

— Забудь бордель, как страшный сон, — посоветовала Сильвия, прижав салфетку к ранам.

Бадьян, смешавшись с кровью, словно зашипел.

— Чем ты меня лечишь? — спохватился начальник охраны картеля Сантана, явно учуяв резкий травяной запах бадьяна.

— Перекись водорода. Версия 2.0. Отсидишься в отеле, я сама найду Вейна.

Начальник охраны отмахнулся.

— Не прелюбодействуй, — фыркнул он. — Или как там, в Библии… будь другом, не говори жене, где я такой раскрас получил.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Проза