Ученик афериста (СИ)

— Нисколько, — процедил Малфой, кажется, переварив образ перепуганного до чертиков человека. — Ты пришел ко мне сам, так ведь, Поттер? Не значит ли это, что я могу купить твое молчание?

— Не значит.

— Почему?

— Потому что Люциус Малфой за эту же информацию даст мне больше.

И снова я запугал бедного высокомерного аристократа. Да как запугал! Малфой побледнел, словно гипсовая статуя, даже глаз у него дернулся.

Я расплылся в довольной улыбке.

— Кто любил покойного Скорпиуса больше его деда? — протянул я, сжав спинку кресла Малфоя. — Бедный министр так и не смог справиться с утратой. Говорят, он обезумел, людей поголовно увольняет. Я даже не могу предугадать его реакцию, узнай он, что его любимого внука убили вы.

Мистер Малфой стиснул зубы.

И снова погрузился в молчание.

— Знаете, почему я не верю, что это произошло случайно? — уже жестче спросил я. Молчаливая позиция убийцы уже раздражала. — Когда вы убили его, вы не позаботились о том, чтоб оказать Скорпиусу хоть какую-нибудь помощь, не вызвали сразу же мракоборцев и не раскаялись.

— Я растерялся, Поттер!

— Но не настолько, чтоб не подумать спрятать отколотую с каминной полки змейку, — процедил я. — А сейчас вы со мной торгуетесь, оправдываетесь и даже не представляете, как жалко выглядите.

Малфой одарил меня таким тяжелым взглядом, что я мигом замолчал, как пристыженный ребенок.

— Сядь, — произнес он.

Я повиновался и опустился на жесткий стул напротив него.

— Ты не пойдешь к министру, — сказал мистер Малфой. — Иначе почему до сих пор не пошел? Тебе нужно конкретно что-то от меня. Я слушаю.

— Может вы и правы, — признал я. — Я хочу поднять репутацию отца за счет того, что «он раскрыл дело смерти Скорпиуса».

Малфой скривил тонкие губы в усмешке.

— Поднять репутацию Поттера? Которую сам же уничтожил своими набегами на Отдел Мракоборцев?

— Именно.

— Ты идиот?

— Просто я люблю своего отца, несмотря на его ошибки. Хотя, откуда вам знать, что такое любовь сына.

Наши взгляды снова пересеклись.

— Признайтесь, — повторил я. — Расскажите то, что считаете нужным. Или я расскажу отцу все сам, с додуманными деталями.

И, поставив точку в диалоге, поднялся на ноги и прошагал к двери.

— Я не думал, что Скорпиус так важен для тебя, — протянул мистер Малфой, не потрудившись провожать меня. — Неужели он был тебе хорошим другом?

Я обернулся.

— Он был занозой в заднице и долбоебом, который мог только закидываться наркотой и щупать мужские ширинки, — фыркнул я.

— Люди любили его.

— Люди вообще любят всякое дерьмо.

Со мной спорить не стали.

Отец года сидел в своем кресле и явно был в своих мыслях далеко от своего кабинета.

— Мистер Малфой, — позвал я, вдруг поняв, что без этой фразы я просто не смогу выйти оттуда. — Пообещайте мне одну принципиально важную вещь.

— Ты еще здесь, Поттер?

— Никогда не заводите больше детей. У вас не получается быть папой, попробуйте себя в алкоголизме, к примеру.

И, не дожидаясь реакции, вышел из кабинета, закрыв за собой дверь.

В жизни я потом встречал еще сотни и тысячи людей, которые были мне в той или иной степени неприятны. Были люди, которых я откровенно ненавидел, но все рекорды моего отвращения побил навсегда Драко Малфой.

Он мог измениться, стать другим, когда судьба дала ему второй шанс все исправить после воскрешения Скорпиуса, но я не верил в эти чудодейственные метаморфозы.

Я видел, как он выпивал вместе со Скорпиусом, и выглядел абсолютно нормальным, как прикрывал квартиру на Шафтсбери-авеню, в которую годы спустя будут толпами ходить мракоборцы, как был счастлив на свадьбе своего наследника. Но я всегда буду видеть его трусом, который сидел в своем вычурном кресле и думал о том, получится ли избежать неприятностей, в то время как девятнадцатилетний сопляк в моем лице сидел напротив и открыто оскорблял память его покойного сына.

***

— Поттер, Христом-богом прошу, сдай его, и мы получим деньги от министра! — взмолился Наземникус Флэтчер, когда я переливал кровь из трехлитровой банки в термос.

— Мы? — поинтересовался я. — Каким боком ты к этому делу?

Аферист до глубины души обиделся.

— Я твой духовный наставник.

— Пиздец моей душе с таким-то наставником.

Флэтчер поджег табак в трубке волшебной палочкой и сел напротив меня.

— Вот скажи мне, студент, что ты делаешь?

Я вскинул брови.

— А ты как думаешь?

— Я думаю, что ты страдаешь херней, вместо того, чтоб слушать меня.

Все в Наземникусе хорошо, но когда начитал читать нотации… дотошнее матери, честное слово.

— Не волнуйся, я солью кровь и уйду, можешь смело звать Риту, — пообещал я.

Наземникус закрыл лицо рукой.

— Куда, позволь спросить, ты уйдешь?

— Полгода как мой худший лучший друг умер от родительской руки, безутешная вдова поливает слезами его надгробие, как думаешь, куда я уйду?

— Это, конечно, очень трогательно, — съязвил Флэтчер. — Но ты вообще не слушал меня?

Устало закатив, глаза я произнес:

— Слушаю.

— И тебя никак не тревожит тот факт, что картель снова открыл на нас охоту?

— Не в первый раз. — Как-то я неожиданно осмелел, гангстер гриффиндорский.