Учись слушать. Серфинг на радиоволне

«Не знаете Холина, и не советую знать», – грозно писал патриарх литературного андеграунда Игорь Холин. Я знала его, мы в столовой в Переделкине сидели с ним за одним столом. Я не смела есть, когда он приходил – налысо остриженный, неопределимого возраста. Недавно прочитала, что он родился в двадцатом году! И что он ветеран Отечественной войны. Под два метра ростом, худой, словно «житель города Кале» Родена, в коротких фетровых валенках и заячьей душегрейке (родня пугачевскому тулупчику). Глядела на него, разинув рот, и застенчиво предлагала причитавшиеся мне котлеты. Холин их принимал.

Это был один из лучших людей на свете. Его доброта, юмор, бесстрашие и абсолютная подлинность вдохновляли человека, с которым он считал возможным вступить в разговор.

Собеседников он делил на три категории:

Творческие люди.
Те, с которыми есть о чем поговорить.
Те, с которыми говорить не о чем.

Из третьей категории, где я по всем приметам должна была очутиться, он переместил меня во вторую исключительно из-за моих родственных связей.

Холин так прямо и заявил, возвращая лучшую мою книгу, отмеченную высокими международными наградами:

– Ох, Марина, какой у вас бытовой язык. Прямо невозможно читать. Ваше назначение знаете какое? Художника Лёню Тишкова беречь.

И с негодованием отверг мою просьбу записать его на радио.

Генриха тоже помню в Переделкине – то ли осень, то ли зима такая теплая, он в светлой куртке распахнутой идет по дорожке на обед из нового корпуса. Вдруг остановился, к дереву прислонился.

И я подумала: «Ой. Сердце у него, наверное, болит, одышка». Он постоял и дальше пошел.

Люди небо придумали
Люди солнце придумали
Люди любовь придумали
Люди себя придумали

Иду навстречу небу

Иду навстречу Солнцу
Иду навстречу страху
Иду навстречу смерти…[8]

…В тот день мне страшно не везло. Я эти палочки собирала раз восемь. На девятый снова все собрала, сложила на край доски и пошла искать своих друзей, спрятавшихся на крыше дома. Тут кто-то выбежал и стукнул ногой по доске.

Палочки летят-летят.

И почему-то не падают на землю.

* * *

Забегая вперед, скажу: коль скоро после финальных аккордов передачи вместо похвал на тебя обрушилась хула, не унывай. Я знаю пару хороших способов отреагировать на критику.

1. Принять ее с благодарностью. Благо тебе не просто заявили, что ты козел, а разложили по полочкам, конкретно – где и в чем ты лопухнулся. Если порицатель достоин доверия, а критика его конструктивна – только «спасибо» и никаких обид.

2. Огульное охаивание плода твоих раздумий означает, что человек не захотел войти в тот мир, который ты нарисовал, поскольку он ему не близок. Это надо почувствовать. И, как говорится, завить горе веревочкой. Милое дело – вспомнить анекдот, рассказанный в курилке артистом Георгием Бурковым, когда он в моем мультике озвучивал Дикобраза.

Один актер спрашивает у другого:

– Ну как я вчера играл?

– Плохо, – отвечает тот.

– Нет, я серьезно?..

Как бы мы ни старались, невозможно угодить всем. У всех на всё очень разные взгляды и соображения.