Учись слушать. Серфинг на радиоволне

Брату Юрику был год, когда в доме поселился Юрий Олеша, в конце сороковых годов он писал тут книгу «Ни дня без строчки». На моей памяти по соседству с нами в квартире 422 жил популярный артист театра и кино Владимир Володин, знакомый зрителю по фильмам «Кубанские казаки», «Волга-Волга» и, конечно, «Цирк». Это он катался на трехколесном велосипеде по манежу, неустанно напевая: «Весь век мы поем, мы поем, мы поем…» И под колыбельную «Спя-ят медведи и слоны…» укачивал негритенка Джеймса Паттерсона, который не раз приходил играть с Юриком, а когда вырос, то стал поэтом.

В подвале находился театр «Ромэн», где некоторое время «выправляла партийную линию» моя бабушка Фаина, первая жена Степана. Ее деятельность закручивалась вокруг того, чтобы худо-бедно пополнять ряды коммунистической партии представителями малочисленных народов – в данном случае цыган. Не важно, чем ты занимался до встречи с Фаиной, – гадал на кофейной гуще или крал коней, отныне ты артист советского цыганского театра, член партии и не имеешь никакого морального права смываться с заезжим табором на месяц или навсегда, если у тебя вечером спектакль!

Фаина не мыслила жизни без нашего дома. И все-таки мечтала о расширении жилплощади. Но крупногабаритных квартир в доме Нирнзее не было и нет.

Видимо, в связи с этим к нам как-то заглянула прима «Ромэн» знойная красавица Ляля Черная. Они с мужем, актером МХАТа Михаилом Яншиным, собрались перебраться поближе к своим театрам.

– У-у, – низким грудным голосом разочарованно произнесла цыганка Ляля, оглядев нашу крохотную кухню и туалет, похожий на бочку Диогена. – У вас тут Яншин не поместится в уборной!

В нашем доме – он один такой в Москве – крыша заменяла жильцам двор. Там был клуб, клумбы, качели, волейбольная площадка. Мы разъезжали по крыше на самокатах, роликах и велосипедах. А вечерами в клубный телескоп разглядывали звезды и планеты.

На десятом этаже было издательство «Советский писатель». Отправляясь гулять на крышу, мы сталкивалась нос к носу в лифтах, на лестнице и в коридоре со знаменитейшими писателями, ходячими легендами, которых потом будем изучать в университете, но кто да кто движется тебе навстречу и отвечает на твое «Здрасьте!», для нас пока оставалось тайной.

Огромные издательские окна смотрели на крышу. Однажды летом мы играли в 12 палочек. Игра вроде пряток, но выручаться надо, стукнув ногой по доске. С доски падает 12 палочек. Пока ты их подбираешь, все снова прячутся. В тот день мне страшно не везло, я эти палочки собирала раз восемь. Вдруг из окна издательства шагнул на крышу человек. Он был в очках, костюм с жилетом. Платок в кармане на груди. Как дирижер. И он сказал:

– Чур, на новенького!

– Вот вы и водите, – говорю, – раз «на новенького».

– Я и буду. – Он собрал палочки, сложил на край доски.

Но из окна послышалось:

– Кассиль! Где вы?

– Зовут, – сказал он. И ушел. Обратно в окно.

Это был швамбранский адмирал Лев Кассиль, автор «Необычайных приключений двух рыцарей, в поисках справедливости открывших на материке Большого Зуба великое государство Швамбранское».

Тем летом я перешла в пятый класс и с жадностью проглотила «Кондуит и Швамбранию». Все там было любимое, вплоть до Длинношеего, Тараканьего Уса, Историка Э-мюэ, даже Цап-Царапыча!

«У нас в Швамбрании здорово, – шпарила я наизусть. – Мостовые всюду, и мускулы у всех во какие! Ребята от родителей свободны. Потом сахару сколько хочешь. Похороны редко, а кино каждый день. Погода – солнце всегда и холодок. Все бедные – богатые. Все довольны. И вшей нет».

Я старалась представить, что творилось во времена детства Лели и Оси в Покровске. Жизнь на материке Большого Зуба бурлила чудовищными потрясениями: войнами, путешествиями, приключениями и чемпионатами. Чего стоит фраза «О закате в тот день адмирал ничего не пишет, очевидно, в Швамбрании по случаю переворота был сплошной непрерывный восход».

Я пыталась вообразить Брешку – Брехаловку – Базарную площадь, городской театр, гимназию, Народный сад. Как Леля с Оськой, наказанные родителями, томятся в темном углу, сочиняя гимн Швамбрании, тщательно продумывая герб – шахматная Королева, Корабль, Автомобиль и Зуб; ни на миг не теряют из виду остров, блуждающий в поисках единой всеобщей Истины…

– Ну а зачем вам это нужно? – спрашивали их.

– Мечтаем, – они отвечали, – чтоб красиво было.

Главу «Бог и Оська» мы с Люсей перечитывали по многу раз вслух.